Охота на черного ястреба - [96]

— Если в Сомали и есть специалисты из разведки, то это наверняка бывшие офицеры или ПГУ КГБ, или ГРУ, — вновь вставил фразу директор СВР. — Но те сотрудники, что там работают, уже уволились, — пояснил он, — однако мы не можем запретить им выезжать из страны. Да и закона сейчас такого нет, к тому же они вполне могут выехать через любую из бывших союзных республик СССР. Нельзя же проследить за всеми уволившимися офицерами? Многие ушли, не дослужив до пенсии. Экономическая ситуация в стране сложная, а им ведь семьи надо кормить. Но официально наших офицеров в Сомали нет!

— Ладно. Успокоили… И на том спасибо! Совещание закончено! Но мой сегодняшний устный приказ прошу воспринимать как закон. Запрещаю любые оперативные мероприятия против американцев!

Сомали. Могадишо.

Штаб Объединенной группировки союзных войск

Однако нам ничего не было известно о запрете президента, да он нас не особенно волновал. Сейчас мы думали о том, как покарать бывшего начальника охраны генерала Айдида. Он должен был ответить за смерть нашего коллеги из разведки КГБ.

А полковник Халил тем временем спокойно под охраной полиции проживал в отеле «Плаза». Как только он увидел нас живыми и невредимыми, да к тому же въезжавшими на автомобиле его охранников во двор виллы, где расположился в тот день генерал Айдид, то сразу понял, что через пару минут его обман будет раскрыть и тогда уже ему не удастся вырваться из наших рук.

Полковника Халила не так сильно волновала перспектива держать ответ перед нами, как гнев генерала. Он не сомневался, что мы сумеем доказать факт его предательства, а поэтому, решив не дожидаться печального для себя исхода встречи со мной и Сокольниковым, через запасной выход выскочил во двор с намерением угнать машину и скрыться. Полковника никто не остановил, когда он забрался в генеральский бронированный джип. Охрана давно привыкла, что Халил периодически пользовался этой машиной, садясь вместо водителя, поэтому его действия не вызвали ни у кого подозрений. Однако пока полковник заводил машину, из штаба выскочил один из помощников генерала. Он начал что-то кричать охранникам на воротах. Те моментально перекрыли выезд со двора, положив поперёк дороги железную ленту с шипами. Путь к бегству был отрезан. Тогда полковник Халил нажал до отказа педаль газа и направил бронированный джип прямо на забор.

Пробив в сделанной из кирпича-сырца и обмазанной глиной стене брешь, Халил на полной скорости вырвался за пределы резиденции и скрылся в узких извилистых переулках города. Преследовать его не стали.

Через двадцать минут бешеной гонки по городу полковник подъехал к первому же попавшемуся ему навстречу американскому патрулю и сдался. Он остановил свою машину, подошёл к офицеру и сказал на ломаном английском языке: «Я полковник Азиз Халил, начальник охраны генерала Айдида! Отведите меня к вашему командующему».

Однако, видимо, его плохо поняли, ибо из военного джипа выскочили солдаты и наставили на него дула своих автоматических винтовок. Офицер тем временем приказал Халилу положить руки на капот и расставить ноги. После того как полковник выполнил требование капитана, один из солдат быстро обыскал полковника, подвергнув того унизительной процедуре. Но Азиз понимал, что должен пройти через такой позор. В машине нашли два автомата, а из-за пояса вытащили его пистолет. Затем на руках Халила затянулась петля полиэтиленового шнура, и на голову ему накинули светонепроницаемый холщовый мешок, через который нельзя было ничего увидеть, но зато оставалась возможность нормально дышать.

Азиз, конечно, здорово испугался. Он даже пожалел, что обратился к американцам, так как все мысли полковника в тот миг были о собственной безопасности. Халил вообще тогда почему-то подумал, что его везут на расстрел. Но всё обошлось. Минут через сорок машина остановилась. Халила высадили из джипа и куда-то повели. Затем с его головы сняли мешок, и он увидел, что находится в большом помещении. Полковник тогда не знал, что оказался в тайной тюрьме американского военного ведомства. О ней даже многие высокопоставленные генералы в Пентагоне не имели информации. Сведения о таких тюрьмах были засекречены, так как в них обычно содержались самые важные пленники, и не только сомалийцы.

Полковника Халила провели в маленькую комнату без окон, ведь секретное узилище находилось на глубине двух десятков футов под землёй. Ждать долго не пришлось. Спустя несколько минут к нему в камеру вошёл майор из военной разведки.

— Я майор Роберт Хаксли, офицер Разведывательного управления Министерства обороны, — представился он. — Вы, когда сдались нашему патрулю, сделали заявление о том, что являлись начальником личной охраны генерала Айдида. Так?

— Да! — коротко ответил Халил. — Только говорите помедленнее, а то я не всё понимаю.

Беседа их длилась довольно долго. Майора интересовала самая различная информация. Например, где обычно ночует генерал Айдид, как часто меняет он место своего штаба, какие средства связи имеются в распоряжении мятежников, кто отвечает за поставку вооружений и боеприпасов, по каким маршрутам доставляют в страну оружие и так далее. Но особенно подробно офицер попросил остановиться на одной теме их разговора. Когда речь зашла об иностранных советниках, работавших в штабе генерала, майор как-то сразу напрягся, даже чуть заволновался. Его поведение даже немного удивило пленника. Майор ненадолго замолчал, а потом спросил: