Охота на черного ястреба - [102]

— Рядовой, пробейте через наш компьютер документы этих господ! — распорядился офицер и затем вновь повернулся к нам. — Как вас зовут, господа? — после небольшой паузы спросил он. Его хитрость была понятна: если мы не те, за кого себя выдаём, то вполне можем ошибиться, называя свои имена.

— Себастьян Сократес! — практически не задумываясь, ответил я.

— Грек? — поинтересовался американец.

— Испанец!

— А как ваше имя? — обратился офицер к Сокольникову.

— Слободан Любечич, — так же быстро представился Димка.

— Русский? — от удивления у офицера даже брови взметнулись вверх.

— Нет, сэр! Я хорват!

— Не слышал о таких, — хмыкнул себе под нос американец.

— Сэр, надеюсь, после проверки документов мы можем продолжить свой путь?

Однако на мой вопрос офицер военной полиции не обратил ни малейшего внимания, как будто не услышал. Он, напротив, обернулся к своим солдатам и нарочито громко крикнул:

— Сержант, осмотрите их машину! А после произведите личный досмотр!

— Сэр, но мы представители ООН! Мы приравнены к дипломатам, — попытался я как-то повлиять на действия офицера. Но он отошёл от машины, предоставив солдатам полную свободу действий.

— Я буду вынужден жаловаться вашему командованию. Вы не имеете права устраивать обыск, — вновь начал я засыпать офицера угрозами, стараясь выиграть время. Мы не могли позволить американцам произвести личный досмотр. Складывалось катастрофическое положение, ибо мы находились на грани провала. Почему? Да по очень простой причине. Я совершенно не волновался, что в нашей машине солдаты найдут что-нибудь запрещённое, там ничего не было, но пистолет!..

У Сокольникова за поясом брюк под рубашкой находился пистолет с глушителем. В принципе, конечно, в наших действиях не было ничего особенного или преступного. Многие ооновские работники ездили по городу с оружием. И мы вполне могли сказать, мол, пистолет нам нужен для самообороны от местных бандитов, коих по вечерам действительно было много. Но только эту версию мы наверняка будем излагать уже в полицейском участке и не в местном, а на американской военной базе. А там уже для опытного военного следователя особого труда не составит определить, что из пистолета недавно стреляли.

«Начнут задавать всякие каверзные вопросы по этому поводу: когда стреляли, почему стреляли, куда стреляли, в кого стреляли и прочие. Что отвечать? Договорённости у нас с Димкой не было, значит, в наших объяснениях будет разнобой, а это уже подозрительно. Через какое-то время подоспеет и труп полковника Халила, свидетели найдутся — и пойдёт и поедет! Экспертизу проведут и конечно же очень быстро возьмут нас в оборот. А что тогда делать? Ладно, с пистолетом ещё можно мозги им запудрить на какое-то время, а как быть с ножами? Американцы, как только увидят сбрую, так сразу поймут, что к чему!» — такие невесёлые мысли носились в моей голове.

Я украдкой посмотрел на Сокольникова. Он внешне выглядел абсолютно спокойным, хотя мысли у него были примерно такими же. Мы долго работали вместе, а потому чувствовали один другого интуитивно, на подсознательном уровне, как беременная женщина улавливает мысли своего ещё не родившегося ребёнка.

Конечно, я был согласен с Димкой, начать первыми. Как и в прошлый раз, когда нас пытались задержать люди полковника Халила, на нашей стороне была внезапность. Лучше погибнуть в бою, нежели быть расстрелянными у стенки, или сгнить в тайной тюрьме ЦРУ.

Но сейчас сложилась несколько другая ситуация. Светлое время суток, американцы стоят от нас далеко. Нужно сказать, что расположились они очень правильно. Димкин пистолет не сыграл бы решающей роли, так как он не смог бы достать всех солдат, окруживших нас. Думаю, американцы успели бы нашпиговать и меня, и Димку свинцом, которого нам хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Было совершенно понятно, что это провал, причём обидный и глупый, так как совершенно случайный. В принципе я никогда не считал себя фаталистом, но после того, что произошло в следующее мгновение, невольно станешь верить в судьбу.

Неожиданно позади меня раздался весёлый голос: «Дружище, что случилось?» Этот вопрос был адресован явно мне. Я обернулся и увидел майора Хаксли, моего приятеля из штаба союзных войск. Мы с ним иногда после пресс-конференций оставались посидеть в офицерском казино. Он был большой любитель выпить на дармовщинку, и я не жалел денег на это его увлечение, надеясь, что когда-нибудь знакомство с американским офицером сослужит мне хорошую службу. Впрочем, так оно и оказалось. Майор Хаксли появился как нельзя вовремя.

— Да вот, Роберт, нас собираются обыскивать и чуть ли не арестовывать! — Я специально немного сгустил краски.

— Капитан, отпустите их! — обратился майор Хаксли к офицеру.

— Не имею права, сэр! Я выполняю приказ проверять и обыскивать машины всех гражданских лиц, — ответил капитан военной полиции.

— Хорошо! — чуть угрожающе произнёс майор и, развернувшись ко мне, тихим и спокойным голосом добавил: — Подождите немного, Дэн! Я сейчас!

Он быстрыми шагами направился к микроавтобусу, стоявшему неподалёку от нашего «форда». Боковым зрением я увидел, что внутри салона сидит какой-то офицер. Майор переговорил с ним, и тот, кивнув в ответ, вышел из машины и направился в нашу сторону.