Охота на Быкова - [19]

У половины России к Быкову вопросы рабочего. Как он заработал такие деньги? И ещё один — самый прямой. Убивал или не убивал? Парадоксально, но половина читателей, хотела бы, чтобы убивал, но немного. И только плохих.

А передо мной сидел с чётко очерченными губами Сергей Блинов и вовсю нахваливал своего друга. Блинов мне был так знаком, так близок, как родной. Потому что он походил на одного из персонажей, живших вокруг меня в детстве и юности в Салтовском посёлке, на окраине Харькова. Он правильно охарактеризовал своего друга Толю (только один раз высунувшись из панциря): «пацан с улицы, такой как я». Я же, с бородой и усами, с седым чубом, весь в чёрном, был Блинову далёк, как река Брахмапутра, хотя, на самом деле, я ведь тоже был, есть и буду «пацан с улицы». И вот он, Блинов, прячется от меня, хороший такой, о работягах понимающе отзывался, почему они не поддержали Быкова в тюрьме, почему не вышли на улицы, не объявили стачку, не пошли двенадцатитысячной толпой к РУВД?

«Работяги зарабатывают свой хлеб. А чтоб уйти с завода — на это не пойдут. У них у каждого семья, жена, ребятишки».

Я хотел заорать Блинову, что они и на оккупанта работать будут ради своей вонючей семьи, что и ради своего брата-работяги пальцем не шевельнут, куда уж там — далёкий им Быков, председатель совета директоров, — но не закричал. Решит, что я народ не люблю.

Короче, контакта с Блиновым не получилось. Вежливые улыбки. Передо мной сидел директор крупнейшего в городе рынка «КРАС-ТЭЦ», возглавляющий футбольный клуб «Металлург», парень, который начинал со спекуляции водкой во времена сухого закона при Горбачеве. Стоял с бутылками в злачных местах. Для защиты от ментов и рэкета он сбил ребят в группу. И его группа в конце концов пришла к союзу с группировкой Быкова. Если б он мне это всё рассказал с деталями! Но он сидел, строгий и далёкий. Эх, Серега! — подумал я. И вспомнил покойного Желко Разнатовича, Аркана, сербского военачальника и героя, владельца бензоколонок, возглавлявшего тоже футбольный клуб «Црвена Звезда». Аркан был открытый, сербы вообще проще и без комплексов. Аркан, смеясь, называл себя «мафией». И звал меня к себе, в офицеры.

Я же не избиратель, ребята! Я же неглупый, прожжённый тип, навидавшийся жизни во всех видах, я же не осуждать приехал, а книгу писать. А в книге должны быть земные детали. Читатель не идиот, он разберётся. В том борделе, который был организован в нашей стране в конце 80-х — начале 90-х нельзя себя было вести иначе. Вы отлично себя вели, всё нормально, не дёргайтесь.

Телятников, только что оправившийся от ран, полный, медленный, в свитере, принимавший меня на улице Кирова в магазине «Мечта», в подземелье, был ещё более парадоксален.

«Как проводили время? — спрашиваю. — В те годы?»

Телятников: «Играли в баскетбол, занимались спортом».

Я: «На вас кто-то наезжал?»

Телятников (дословно): «Когда занимаешься честным бизнесом, то всё о'кей. Разборки начинаются с неправильно составленных договоров».

И тишина, только рыбы в аквариуме плавают. Гвозди бы делать из этих людей!

Блин! Все позднее опрошенные мною менты говорили мне, что Телятников — коммерсант и ни в чём порочащем не замечен. Я верю. Но он — друг Быкова. В августе в него стреляли, и он чудом остался жив. В декабре, уже после нашей беседы, в известном в городе Красноярске ресторане крысиным ядом отравили Сергея Блинова. Он был бы мёртв, если бы не его больная печень. Дело в том, что сразу после ресторана он поехал на приём к доктору по поводу печени (у него цирроз). И там свалился. Его счастье. Сразу приняли меры, и после анализов поняли, что его траванули крысиным ядом. У него отнялась речь и пол-лица покрылось коростой. Блиновские ребята отправились в ресторан и выбили из официантки признание: в слезах она сообщила, что её заставили отравить Блинова, угрожая в случае отказа убить ребёнка, и сказала кто. Блинов приказал официантку не трогать.

В Красноярске расценили нападения на Телятникова и Блинова как акции устрашения Быкова. Кто сделал? ФСБ, или Цветомузыка, или они же вместе. Так говорят.

А снег всё шёл и шёл. Температура в городе в нескольких случаях опускалась днём до -25°. А дальше на севере, на Таймыре и обеих Тунгусках достигала и -40°. Ко мне пришёл тихий Андрей — руководитель (неумелый) организации НБП в Красноярске, и сообщил, что ему несколько раз звонил какой-то чурка, и с акцентом требовал дать мой адрес. Подумав, я пришёл к выводу, что это развлекаются спецслужбы. Андрея не успокоило моё объяснение. И он ушёл испуганный. Ясно было, что в лидеры НБП он не подходит.

А, вот ещё что! По приезде из Назарова, перед самым праздником в нашей деревянной гостинице всю ночь блевали и дрались соседи — компания молодёжи, явившаяся сюда погулять. Представив себе, что же тут будет в праздники на 7-е и 8 ноября, если даже шестого было не уснуть, — мы с крошечной Настей переехали в меблированную комнату в центре города. Дико холодно, и еле тёплые батареи. Вечерами я готовил обед, за обедом выпивал пол-литра дешёвого портвейна-бормотухи, мы съедали по куску рыбы или курицы и укладывались спать. Крошечная Настя, как кукла, я — так она меня называла — серый волк. Это из-за серых — «солт энд пеппэр» — волос. Полагаю.