Охота на банкира - [63]

 Брать заложников и давить на жертву через родных запрещено. Со мной этого правила никто не соблюдал. Поняв, что по-другому не получается, мои противники решили нанести удар по семье.

Со своей женой Еленой я познакомился, когда был депутатом Госдумы. Ко мне с письмом обратился ее отец (я читал практически все письма, тысячи в месяц). Лена, тогда еще несовершеннолетняя, впуталась в криминальную историю, едва не покалечившую ее жизнь. Девочка связалась с дурной компанией; ее возлюбленный, старше на 14 лет, оказался наркоторговцем, заставлял ее торговать «товаром». Лена попалась на «контрольной закупке». Пошла на сотрудничество с милицией и помогла взять главного наркоторговца в Новосибирской области. В ходе следствия Лена участвовала в оперативном эксперименте, который чуть не стоил ей жизни, – с потайным микрофоном, погоней и стрельбой. Она же выступала ключевым свидетелем обвинения, без ее показаний дело развалилось бы в суде. Обвиняемые, находясь в СИЗО, через знакомых постоянно передавали ей «малявы» с угрозами и требовали отказаться от показаний.

По действовавшему тогда Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексу Лене были предъявлены те же самые обвинения – срок до 20 лет. Формально закон не делал различий между тем, благодаря кому удалось привлечь к ответственности организованную преступную группу, и остальными членами банды. Оперативники обещали ходатайствовать перед прокуратурой о том, чтобы помощь следствию зачли на суде, но дальше болтовни дело не шло. Помните – «чистосердечное признание облегчает душу, но удлиняет срок»? Никто ей ничего не гарантировал.

Я начал изучать вопрос. Не будучи сам юристом, привлек экспертов, в том числе зарубежных. Все мы знаем из голливудских криминальных драм о таком термине, как «сделка с правосудием». На Западе это очень распространенная практика, один из главных инструментов борьбы с организованной преступностью. Она возникла из-за того, что мафиозные кланы представляют собой глубоко законспирированные сообщества, и в независимом суде, при состязательности сторон и хороших адвокатах, доказать вину главарей подчас невозможно. Поэтому решающим свидетелем нередко становится мелкий участник группы, как правило, не замешанный в тяжких преступлениях, который выступает с показаниями в суде. За это против него не только не выдвигают обвинений, но и включают в программу защиты свидетелей, чтобы мафия не смогла ему отомстить.

Мы провели несколько круглых столов в Госдуме, по результатам которых были выработаны поправки в УК и УПК. Меня поддержали коллеги-депутаты – известный адвокат Андрей Макаров, председатель комитета по безопасности Владимир Васильев, председатель комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин, Владимир Груздев. Решающим было мнение президента – я обосновал необходимость этого закона на встрече с Владимиром Путиным, и он согласился.

Так в российском праве появился институт досудебного соглашения со следствием. С тех пор благодаря этому новшеству были раскрыты тысячи тяжких преступлений – заказных убийств, мошенничеств, уничтожены сети по торговле людьми и наркотиками.Что касается Лены, то в 2007 году состоялся суд. Главные фигуранты получили внушительные сроки, а ей дали шесть лет условно. Через три года судимость была погашена.

В декабре 2012 года известный в прошлом журналист Олег Лурье публикует у себя в блоге разоблачительный материал, в котором вопиет о вселенской несправедливости. Дескать, Лена избежала тюрьмы только потому, что у нее нашелся влиятельный покровитель. «Согласно Конституции, законы в России, как и статьи Уголовного кодекса, одинаковы для всех. Только вот ветры у нас бывают разные. А если предположить, что вентилятор держит в руках Александр Лебедев, миллиардер и «борец с коррупцией», не устающий в своих СМИ и сетевых ресурсах разоблачать взяточников и казнокрадов, то это уже настоящее торнадо, сметающее на своем пути любые законы, суды и кодексы», – писал Лурье. «СМИ и сетевые ресурсы», естественно, тут же растиражировали это «грандиозное расследование».

Лурье, конечно, можно понять – он только год как освободился из мест лишения свободы, куда попал за вымогательство (сюжет, аналогичный истории Юлии Пелеховой, – требовал с жертвы деньги за непубликацию компромата). Видимо, парень нуждался в деньгах, а тут подвернулась халтура. Но дело в том, что там же, в блоге, были выложены копии материалов уголовного дела и суда. А речь шла о банде наркоторговцев, и один из них должен был вскоре выйти на свободу. То есть возникла реальная угроза безопасности моей жены. Этого организаторам показалось мало: в Сети на анонимных сайтах появились сфабрикованные порнографические ролики, якобы снятые в гостинце «Украина», где, как утверждалось, я развлекался с девушками.

Правда, никакого эффекта, хотя бы отдаленно сопоставимого с историей «человека, похожего на генерального прокурора», этот вброс не возымел. Тогда фальсификаторы пошли по другому пути: была придумана некая женщина из Слободского района Кировской области с рассказом о том, что я совратил ее дочь, увез в Москву и превратил в сексуальную рабыню. Никакой «мамы», конечно, в реальности не было. Чистый фейк, родившийся в чьей-то не особо светлой голове. Однако фейк гулял не только по разного рода «помоечным» сайтам, но даже появился на сайте «Московского комсомольца».