Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2 - [93]

— Извини, шутка. Вас с Федотовым в политике светить нельзя, но седьмой номерок я вам обоим зарезервировал. Один на двоих, хе-хе!

Вообще-то Димон хотел назвать партию в духе времени: «Национал-социалистическая Рабочая Партией России». Федотов не возражал, но мешала нестыковка с термином «национал», да и Мишенина надо было поберечь — как бы его от такого названия не хватил удар. Одним словом, морпех решил не выпендриваться и свою партию назвать нейтрально — Социалистическая партия Народов России (СПНР). Кстати, весьма удачное название. Под этот термин удачно вписывались все несогласные: «Так ты не согласен с социализьмой для российского народа? Врагам народ у нас один путь — на лесоповал!»

Об «охранном подразделении» Ильич знал, но был чрезвычайно удивлен обкатке «первой армии» в Никарагуа.

— Господа, а откуда финансирование, это же черт знает какие затраты?! — всерьез заволновалась капиталистическая половина души математика.

— Ты понимаешь, Владимир Ильич…

Борис огорошил математика известием о контракте между охранной компанией Зверева и правительством Никарагуа.

— Облапошить самого Хосе Сантоса! — иного исхода Мишенин даже не рассматривал.

— Но, но, но! Попрошу без неприличных намеков, здесь сидят порядочные люди. Да ты закусывай, Вова, закусывай.

Бойцов в «первой армии» всего полторы сотни, зато лучшие из лучших. В будущем они станут во главе своих отрядов. Все получили азы военного искусства на уровне командиров рот. Лучшие из выживших получат очередной объем знаний. Цинично? Да цинично, зато деньги на ветер не улетят. Курсантов готовили военные из любителей стрешара и привлеченные специалисты из военных академий. Были среди них и артиллеристы. Многое начитал сам Зверев.

Об общевойсковой тактике он почти ничего не знал, но тут ему помогли два «старичка-пиджачка», имевшие за спиной опыт военных кафедр и курсы комсостава «Выстрел». Ильич только теперь допетрил, зачем Зверев выспрашивал его об этой чепухе. Знаний, конечно, крохи, но местная военная наука к концепции опорных пунктов только-только подбиралась. Сейчас бойцы получали практический опыт разведывательно-диверсионной деятельности.

Как использовать эти отряды покажет время. В равной мере они могут навести шороху в тылу германских войск или в славном городке Петрограде. Опять же, обработка сознания в купе с тщательным отбором, гарантировали выполнение любой задачи. Прикажут охранять временное правительство — выполнят. Прикажут расстрелять — рука не дрогнет.

Вечер вопросов и ответов закончился ожидаемо:

— Неугомонные вы, завидую, но я не боец.

— Зато позаботишься о наших близких.

— Не накличь лиха.

— Мы будем стараться.

— Спокойной ночи, лишенцы, пошел я спать.

— А мы с Димоном во двор к огоньку.

* * *

Костерок из сухих сосновых дровишек разгорелся от одной спички. Кода над ним заскворчал закопчённый чайник, Ильич уже спал. Серьезные мысли в голову не лезли, а звездное небо располагало к созерцанию таинства вселенной.

— И что господин психолог скажет по поводу метаморфозы с нашим математиком?

— Накушался он здешних прелестей. Знаешь, надо бы нам нашего Ильича как-то спрятать. Если начнется большой шухер, у него должно быть достаточно средств, чтобы обеспечить всех наших.

Зверев налил из чайника чай.

— Тебе плеснуть?

— Обязательно.

Федотов и сам давно ломал голову, как вывести Ильича из под возможного удара. После сегодняшнего его фактического отказа от свалки, задача перешла в плоскость технической реализации. Ильича можно было спрятать в России. Надежнее всего натурализоваться через Южную Америку где-нибудь в Монреале. Новая фамилия и новая биография гарантированно скрывали человека в потоке миллионов эмигрантов.

— Старый, неужели не получится добить фрицев? — вопрос Зверева прозвучал диссонансом.

— Ты о войне до победного? — не отрывая взгляда от Млечного пути, откликнулся Федотов.

— Угу.

— Суета, лучше посмотри на небо.

— Там твоей луны нет.

— Вот и я говорю, луны нет, — Федотов тяжко вздохнул, — поэтому фрицы сами подохнут. Они луну не любят.

— Предлагаешь встать в оборону и дождаться капитуляции Кайзера?

— Я ничего не предлагаю, я хочу смотреть на небо.

— Погоди, — отмахнулся от хотелок Федотова морпех, — немцы капитулировали в девятнадцатом?

— Ну, как-то так, — вечер единения с природой явно накрывался.

— Получается, если нам не распускать армию, то фрицы капитулируют на год раньше?

— Логично, но как ты втолкуешь нашим стратегам не лезть в наступление, а если те полезут, то отгребут и армия развалится?

— Основной развал начнется с приказов временного правительства и если им не дать порезвиться, то до осени армия как-нибудь продержится.

— Ага, в марте свалить временных. Пустячок! — с сарказмом отметил Федотов. — Как бы самим голову не отвинтили.

В принципе, Зверев и сам понимал необоснованность своего предложения. Парадокс — левые всех мастей, от большевиков до октябристов, готовили «февраль», но к отречению батюшки царя оказались не готовы.

Естественным порядком власть перешла к Думе, а от нее к временному правительству. До этого основные противники режима пребывали кто в ссылке, кто в Женеве. Вернувшись из мест не столь отдаленных, они смогли организоваться только к лету семнадцатого. К этому же времени временное правительство и Петроградский Совет Народных депутатов вызывали у генералитета откровенную ненависть. Именно поэтому, в стране одновременно назревали два кризиса. Один проходил под лозунгом: «Вся власть Советам», другой являлся зреющим военным переворотом. Ни тот, ни другой не реализовались. В июле против большевиков была организована травля, а Корнилова с группой офицеров в августе арестовали.