Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка» - [2]

Как говорит моя мама, жизнь – это полоса препятствий, которые постоянно приходится преодолевать, и чтобы добиться успеха, надо быть хорошей скаковой лошадью.

И это, наверное, хорошо, потому что иначе было бы скучно, как в раю, куда я бы не хотел попасть, потому что не люблю однообразия и не привычен к изобилию. За сорок лет я немного успел сделать, и если сорок принять за половину, то за оставшуюся половину мне предстоит еще очень много сделать, конечно же, если не помешает несчастный случай. Хотя почему сорок лет – это половина? Для настоящих мужчин сорок лет – это треть, а я настоящий мужчина, значит, впереди еще восемьдесят лет, вполне приличный срок, чтобы создать что-нибудь стоящее. Истинный мужчина обязан совершить что-то грандиозное. И в этом смысл жизни сильного мужчины. Не сопли жевать, а лететь орлом к прикованному Прометею. Шучу, конечно же, у меня очень специфический юмор, как считает моя жена Александра. И пусть я не самый красивый мужчина (жена иногда называет меня крокодилом Геной, а любовница – Чебурашкой), но, как говорит моя мама, красота мужчины – у него в штанах. Я это понимаю так, что настоящий мужчина должен регулярно удовлетворять своих женщин.

ЧАСТЬ I. НАСМЕШКА СУДЬБЫ

Как я уже говорил, настоящий мужчина должен регулярно удовлетворять своих женщин.

Поэтому сегодня с утра я удовлетворил жену Александру и собрался к любовнице Александре. Но жене не достаточно одного только секса, она еще постоянно требует духовной пищи. И поскольку сегодня суббота, она убеждает меня сходить в Эрмитаж.

– А может, лучше займемся сексом? – предлагаю я. – Это приятнее и полезнее.

Жена смотрит на меня как на последнего развратника:

– Игорь, но утром мы уже занимались этим, а сейчас давай сходим в Эрмитаж, мы не были там тысячу лет.

Я не соглашаюсь:

– Как же – тысячу, на прошлой неделе были.

– А я снова туда хочу, Эрмитаж моя слабость, давай сходим и на этой неделе больше ходить туда не будем.

– Но ведь эта неделя закончится завтра.

– Вот поэтому нам туда и надо сходить до конца недели, я опять соскучилась по импрессионистам. И надо успеть, пока мальчики в школе.

– Хорошо, в Эрмитаж – так в Эрмитаж, – соглашаюсь я.

Александра начинает приводить себя в порядок. Она моет голову, сушит волосы феном, немного подкрашивает глаза и губы, надевает свой парадный темно-синий костюм, и на все это уходит сорок минут. Чувствуется, что она не служила в армии. Я тоже не служил, но одеваюсь гораздо быстрее.

Наконец мы выходим на улицу, где морозит мороз, веет ветер и снежит снег. В Петербурге зима, а зима в Петербурге очень холодная и неуютная, не то что на Канарах, куда мне все никак не добраться.

Александра – пусть не самая красивая, но стройная и высокая женщина, и я рядом с ней смотрюсь, наверное, Карлик-носом. Но сам я себя таким не чувствую. Я чувствую себя мужчиной в расцвете сил.

Недалеко от станции метро «Гражданский проспект» мы садимся в маршрутное такси и едем до станции «Лесная». На поезде метро до «Лесной» не доехать, потому что разрушенный в результате аварии участок, недалеко от площади Мужества, не действует. Зато в маршрутке тепло и чисто. Я закрываю глаза и чувствую, как рука Александры (это для нее что-то новенькое!) проникает ко мне под куртку и гладит через брюки мой член. Тот мгновенно встает, я улыбаюсь, млею несколько минут, затем открываю глаза и вижу рядом усатого мужчину лет тридцати (совсем забыл, что Александре досталось место на переднем сиденье рядом с водителем, а мне на заднем). Мужчина говорит вполголоса:

– Меня зовут Вадим, у нас сегодня вечеринка в баре «Голубой утенок», все придут с друзьями, а у меня друга нет, не хотите быть моим другом?

– Нет, – отвечаю я. – На переднем сиденье едет моя жена.

Мужчина убирает руку с моего члена и вздыхает:

– Природа вас не обделила... не часто встретишь такого «бурового мастера». Обидно, что все лучшие мужчины уже разобраны этими страшненькими самками.

Я не соглашаюсь:

– А мне моя жена нравится.

Мужчина уныло машет рукой:

– Да у вас просто испорченный вкус, всем известно, что тело мужчины совершенно и вылеплено по образцу и подобию божию, а на женщину материала не хватило, и ее изготовили из треснутого ребра собаки. Кстати, сам Бог был «голубым», поэтому его и называют Отец, Сын и Святой Дух – это же семья из трех мужчин, и они слились в экстазе в одно целое и даже смогли родить.

Я не соглашаюсь:

– Если они могли рожать, значит, они были женщинами, или хотя бы один из них, Святой Дух, например. Я где-то читал, что на древнееврейском или каком-то там языке «Святой Дух» женского рода...

Мужчина обижается:

– При чем здесь женщины? Рожали всегда мужчины, и в Ветхом Завете об этом прямо говорится: Соломон родил Давида, Давид родил Якова, Яков – Иеремию и так далее...

Маршрутное такси подъезжает к «Лесной», и мужчина выскакивает впереди меня. Я тоже выхожу из машины, беру Александру под руку и говорю:

– А ко мне сейчас приставал «голубой», вон он идет впереди нас в коричневой кожаной куртке.

Александра внимательно смотрит на меня и говорит:

– Значит, не я одна тебя оценила, хотя красавцем тебя не назовешь.