Ограбить Европу - [71]

Христофоров с Евдокимом вернулись около девяти часов вечера. Выглядели они понурыми.

– Барнет согласился написать опровержение? – спросил Варнаховский, встречая вошедших в гостиной.

– Отказался.

Леонид лишь пожал плечами.

– Что ж, меня это нисколько не удивляет. Мерзавец, он и есть мерзавец. И какое же оружие выбрал этот негодяй? – спросил он с неподдельным интересом.

– Он отказался драться на дуэли.

– Что?! – не сумел скрыть своего изумления Варнаховский. – Он испугался? Теперь его не примет ни один приличный дом.

Христофоров перевел взгляд на Евдокима, стоявшего сумрачным. Когда господа вели беседу, он предпочитал не встревать. Единственное, что мог себе позволить старый казак, так это широко улыбнуться.

– Тут совсем другое. Барнет сказал, что не может драться на дуэли, поскольку подобный поступок противоречит законам его страны.

– Ах, вот оно что, – отозвался Варнаховский, едва сдерживая клокотавший в груди гнев. – Он не хочет давать опровержения и в то же время не желает драться на дуэли… Ловко придумал! Ладно, я найду способ, чтобы его наказать. Где он может быть?

– Я тут уже поинтересовался… Что-то мне подсказывало, что вы захотите с ним повидаться.

– Еще бы! – Губы Варнаховского гневно дрогнули. – Я просто сгораю от предвкушения нашей встречи.

– Обычно в это время он находится в ресторане «Люксембург». Там великолепная кухня и отменный бильярд. По вечерам в заведении собирается вся местная пресса.

– Что же они там делают?

– Кто во что горазд, – пожал плечами Христофоров. – Наиболее азартные режутся в карты, подавляющее большинство пьет ракию, некоторые катают шары.

– Чего же мы стоим, господа? Выходим! Уж очень мне хочется поговорить с ним по душам…

* * *

Снаружи ресторан «Люксембург» больше напоминал обыкновенный магазин с большими витринами, где вместо предполагаемой одежды выставляли вешалки. Лишь вглядевшись, можно было понять, что в действительности это был гардероб. Бильярдный зал располагался на втором этаже здания, откуда раздавались ритмичные звонкие удары, чередовавшиеся с восторженными выкриками. Так восторгаться можно лишь в одном случае – когда игра идет на интерес.

– Ваше благородие, так, может, мне того… на облучке посидеть? – отчего-то оробел Евдоким.

– Уж не испугался ли ты, казак?

– Как-то мне в ваши господские дела не с руки соваться…

– Нет, братец, – возражал Варнаховский, – придется тебе все же со мной идти, как-никак теперь ты князь…

– Да какой же я князь! – в отчаянии махнул казак. – Все мое имущество – вот эти вороные лошадки, а уж ежели помрут, так и не соображу, что делать-то!

– Ничего, как болгарским царем стану, я тебе землицы подле Софии отпишу за преданную службу. Целый табун купишь! А уж там и оженишься на какой-нибудь герцогине…

– Скажете вы тоже, ваше благородие, – широко заулыбался казак, показав прокуренные зубы. Разговор доставлял ему удовольствие.

– Видно, мне надо будет всерьез за тебя взяться. А то так и помрешь бобылем… Кнут давай!

Протянув плеть, Евдоким подивился:

– А кнут-то вам зачем, ваше благородие?

– Он мне вместо трости, – заверил Варнаховский.

– Ну, коли так…

Прошли в ресторан. Навстречу вошедшим ступил огромного роста метрдотель в черном идеально отглаженном фраке.

– Желаете отобедать, господа? – лучезарно улыбаясь, спросил он, поправляя тонкий галстук. – У нас великолепная кухня!

– Мы по делу… Нам бы хотелось повидаться с господином Барнетом. Где его можно найти? – любезно поинтересовался Варнаховский, покручивая в руке хлыст.

– Он находится в бильярдной, на втором этаже. Как всегда… Вас проводить?

– Ничего, спасибо за хлопоты. Мы доберемся, – заверил Леонид, быстрым шагом устремившись прямо на стук бильярдных шаров.

Поднявшись по широкой лестнице, устланной широкой зеленой ковровой дорожкой, он подошел к бильярдному столу, подле которого, опершись рукой на стол, возвышался Барнет.

Учтиво поклонившись, Варнаховский сказал:

– Мистер Барнет, секунданты сказали мне, что вы отказываетесь напечатать опровержение, коего я потребовал.

– Совершенно верно, князь, у нас с вами был разговор по этому поводу. Я не хочу повторяться.

– Мне казалось, что вы еще подумаете.

– Вы ошиблись. Не намерен! Подобному бреду просто нет места в моей газете, – холодно отвечал главный редактор.

– Ах, вот как… И, насколько я понимаю, вы отказываетесь принять мой вызов на дуэль?

Главный редактор мелко рассмеялся, явно издеваясь:

– Разумеется, не собираюсь! По английским законам дуэли строго запрещены, а дуэлянты приравниваются к убийцам. Мне бы не хотелось провести остаток дней в замке Тауэр.

– Стало быть, вы отказываетесь дать мне какое-либо из требуемых удовлетворений?

– Несомненно, князь, – усмехнулся главный редактор, – извините, запамятовал, как вас звать… Впрочем, я не обязан помнить имя каждого проходимца.

Едва он произнес последние слова, как хлыст Варнаховского врезался ему в лицо, раздирая кожу. Следующий удар пришелся по голове и спине.

– Это тебе за все, надменный англичанин! Научись сначала разговаривать с людьми! Вот тебе, получай еще!.. – «Великий князь» продолжал стегать главного редактора под изумленные взгляды собравшихся. – Ты не хотел принимать моего вызова, так теперь я наношу тебе самое гнусное оскорбление, какое только можно придумать!