Огонь, водка и медные трупы - [64]

— Руки вверх! — неожиданно раздалось за спиной у Зигфрида.

Капитан исполнил приказание и медленно обернулся. В неверном лунном свете маячило не меньше десятка силуэтов. «Крышка», — подумалось капитану.

«А то!» — подумал Федор Сбондин, взмахом руки приказывая помощникам зажечь свет.

— Я тут… это… туалет… — промямлил капитан.

— Зачем ячейку сломал? — недовольно спросил подполковник. — Порча казенного имущества, статья семь тысяч двести пятьдесят первая. До трех лет.

— Я же туалет искал. — Зигфрид никак не мог вспомнить, где он слышал этот голос, но внешность офицера, когда зажегся свет, показалась ему смутно знакомой.

«Эх, сейчас бы грамм двести для промывки памяти, точно бы вспомнил, — подумалось капитану, — да только поздно…»

— Туалет, говоришь? — Сбондин ухмыльнулся и достал из ячейки кристалл. — А может, ты вот за этим сюда проник?

— А это что? — Капитан шмыгнул носом, словно непонятливый школьник.

— Эх, капитан, если бы ты хоть на минуту протрезвел, то понял бы, что красть эту штуковину совсем необязательно. — Федор укоризненно покачал головой. — Можно было просто попросить.

— И что, отдали бы? — Зигфрид недоверчиво прищурился.

— Конечно. — Сбондин протянул кристалл капитану, но, когда тот попытался его взять, отдернул руку. — Но теперь, Зигфрид Устиныч, ты проштрафился. Незаконное проникновение на военный объект, взлом и попытка кражи… Придется тебя арестовать.

— Постойте, господин офицер, за что это?! — возмущению капитана не было пределов. — За то, что я хотел вернуть принадлежащую мне память?! Которую вы у меня сперли при помощи этого… Мозгоклюя?!

— Память, не память, а факт есть факт, — отрезал Сбондин. — Вломился — получи срок.

— Ах ты, гадина!

— Но есть один способ избежать наказания, — повышая голос, продолжил подполковник. — Рассказываешь мне подробно, почему на тебя настучал некий гундешманский гражданин и что там произошло на Супертрахе…

— И вы отпустите нас? С кристаллом в кармане?

— Возможно, — Федор обвел помещение полным неопределенности взглядом. — Хотя твой напарник слишком уж смахивает на бастурманца.

— Мы уйдем вместе, — твердо заявил Зигфрид.

— Хорошо, — наконец согласился Сбондин. — Говори…

* * *

…— Да-а… — задумчиво протянул Сбондин, выслушав честный и подробный рассказ Зигфрида. — Обул вас Мерзони. Но что-то тут не стыкуется, капитан. Как мог этот ворюга незаметно подменить такой бриллиантище? Сколько в нем кило? Десять? Это в какой такой карман он его положил?

— Я тоже об этом думал, — признался Зигфрид. — Может, у него сумка припрятана была.

— Какая сумка, как у кенгуру? — Федор покачал головой. — Нет у гундешманцев таких деталей в организме. Это я точно знаю. В штанах такую дулю тоже не спрячешь. Загадка?

— Ничего не загадка, — вмешался Професор. Его в кабинет к Сбондину привели в наручниках, и пока снимать оковы никто не спешил. — Просто не умеете вы думать, гражданин начальник.

— А ты умеешь?

— А я умею.

— Ну, так поделись соображениями, будь так любезен.

— Еще чего! — горбун фыркнул. — Я их только издали могу высказать. Когда отпустите нас на приличное расстояние. Это типа страховки будет.

— Ишь, какой хитрый! — Подполковник рассмеялся. — Да и ладно. Не хочешь делиться — молчи. Я все и так узнаю. Вашего Ублюдка уже взяли. Через час привезут. А как выбивать из хвостатых показания, я еще во время войны научился. Не одного пленного в расход пустил. Только, если заговорит Мерзавец, вам сотрудничество не зачтется. Пойдете по этапу, граждане взломщики. Да еще по картотеке федерального розыска кое-кого проверим… Чувствую, там не один файл на этого «кое-кого» заведен.

Зигфрид нервно поерзал, но горбун был абсолютно спокоен, и его хладнокровие частично передалось капитану.

— Не бери на понт, начальник. — Професор оскалился в жутковатой улыбке. — Даже если заговорит этот Ублюдиан несчастный, толку не будет. Потому, как не скажет он вам правды. Ну, наплетет чего-нибудь для отвода глаз, а потом сядет в каталажку и будет спокойно ждать, когда за него залог внесут. А за него внесут, будьте покойны, да столько внесут, что ни один суд не откажет. У него все ходы просчитаны. Это тертый бублик. Вот тогда вы о нас и вспомните. Но из крытой мы вам ничего не ответим. Лучше уж отсидим свой трешник.

— А со свободы ответите? — засомневался Сбондин.

— Ну, мы же, как честные граждане Федерации, обязаны помогать правосудию. Так?

— Так, — нехотя согласился Федор. — Свободны. Оба. Но чтобы через шесть часов были на связи как штыки!

— Будем, — Професор протянул подполковнику скованные руки.

— У меня ключа нет. — Федор мстительно улыбнулся. — Может, у охраны найдется.

— Кристалл, — пояснил смысл жеста горбун.

— Ах, это… — Сбондин вложил вещицу ему в ладонь.

— Пока. — Професор бросил на стол разомкнутые наручники. Как он умудрился их снять, не понял ни Сбондин, ни капитан. — Да смотри, не следить!

Зигфрид, на протяжении всей беседы боровшийся со страхом, вздохнул с облегчением, только когда подельщики вышли из здания и запрыгнули в пролетавшее мимо такси.

— Ты правда знаешь, куда Мерзони запрятал «Звезду»? — немного ожив, спросил он Професора.

— Ага, — горбун недовольно потер запястья. — Я даже знаю, кто ему помогал, кроме нас, и почему всем этим интересуется военная разведка.