Огонь, вода и бриллианты - [3]

Я придавил педаль газа. Прыгая на колдобинах, словно большая ржавая жаба, «жигуль» настиг девушку и обдал ее жаром радиатора.

– Эй! – крикнул я, высунувшись из окна. – А ружье где?

Она не отреагировала, продолжая целеустремленно идти по обочине. Я обогнал ее, вывернул руль влево, преграждая девушке дорогу, и вышел из машины.

– Постой! – миролюбиво сказал я. – Отдай мне ружье, и мне больше от тебя ничего не надо!

Что случилось с ее лицом! Глаза безумные, взгляд направлен сквозь меня, на щеках нездоровый румянец.

– Я ничего не понимаю, – признался я. – Что с тобой? Где ружье?

– Уйди, – произнесла она.

– Да уйду, уйду я! – крикнул я. – Ты мне только ружье верни! Это дорогая вещица, понимаешь? Я ей зарабатываю себе на жизнь!

Она оттолкнула меня и упрямо зашагала дальше.

«Какого черта я с тобой связался!» – мысленно воскликнул я, глядя девушке в спину.

Я снова сел в машину и проделал трюк с обгоном и разворотом.

– Послушай меня! – взмолился я. – Пожалуйста, признайся, ты утопила его? Нечаянно выронила, да?

Она стояла напротив меня и тяжело дышала. Мелко завитые, собранные в крупные пряди волосы водопадом закрывали ее лицо и щеки. Светлая майка с большой красной розой на груди оттеняла плотный ровный загар.

– Нет, не выронила!! – вдруг крикнула она. – Пошел вон!

Говорила же мне интуиция: не отдавай ружье в чужие руки, береги, как жену!

Не дожидаясь, когда подруга снова покажет мне свою спину, я схватил ее за руку и подтолкнул к капоту машины.

– Давай по-хорошему, – предложил я, – не то… не то тебе мало не покажется…

Чего я не умею и никогда не умел, так это угрожать. Что бы я ни делал – я всегда остаюсь безвредным, как уж. Мне кажется, вставь мне зубы вампира, выкраси губы кровью, дай в каждую руку по ножу – даже дети смеяться будут.

– Да отцепишься ты от меня или нет?! – крикнула девушка мне прямо в лицо.

Если бы я не перехватил ее руку, полыхать бы моей щеке, как пионерскому костру.

– Отдай ружье, и я отцеплюсь! – пообещал я.

– Нет у меня никакого ружья!

– Утопила? Выронила? Я же предупреждал!..

Наверное, мое лицо в этот момент очень точно отражало всю глубину моего горя и его безутешность. Справедливо полагая, что я морально убит, девушка оттолкнула меня и буркнула:

– Ничего я не утопила… Я его бросила… там…

Что я слышу? У меня появилась надежда вернуть назад свою любимицу, мое гладкоствольное, калибра семь сантиметров, пневматическое чудо, которое помогало мне зарабатывать головную боль.

– Где бросила? – Я снова схватил ее за руку. – Иди показывай!

– Не пойду! – наотрез оказалась она.

– Почему?

– Потому что не хочу!

Она снова замахнулась, но не ударила.

– Ты хоть помнишь, где его бросила?

– Да! Недалеко от берега!

– От какого берега?

– Не от турецкого же, олух!

– Что ж ты меня пугаешь? – пробормотал я, а в душе уже расцветали розы. – Сразу бы сказала, что оставила в воде! Я бы за тобой не гнался, как больной.

Она смотрела в сторону моря, покусывала губы, и ее глаза снова наполнялись ужасом.

– Ты что, тиранозавра там увидела? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой и едва слышно ответила:

– Хуже…

Меня стало разбирать любопытство.

– Вот что! Садись в машину, я тебя тихонечко отвезу на берег, и ты мне покажешь, где оставила ружье… Ладненько? Не надо ничего бояться. В воду полезу я, а ты можешь оставаться в машине.

– Давай потом… Позже! – произнесла она.

– Позже не получится, – сказал я. – Сейчас совсем стемнеет, и мы с тобой не то что ружье – море не найдем. Да и шторм может начаться, вода станет мутной.

– Ну и хорошо, что станет мутной, – прошептала девушка. Я заметил, что ее агрессия быстро улетучивается, а ей на смену приходит апатия. Она позволила мне взять себя под руку и посадить в машину.

«Чокнутая какая-то», – подумал я, садясь за руль. Но какое счастье, что она запомнила место, где оставила ружье. На пляже никого нет, унести его некому. Значит, оно, милое, лежит там, меня дожидается.

Я взглянул на девушку потеплевшими глазами. Рано хоронить мечту, может, еще и заедем на пельмени.

Но едва я взялся за рычаг передач, она накрыла мою руку ладонью.

– Постой, – сказала она, глядя в окно. – Я не сказала тебе…

– Что? Что не сказала?

Тут я заметил, что девушка часто и глубоко дышит. Ее волнение передалось мне, хотя я даже предположить не мог, что так сильно встревожило ее. И чем дольше длилась пауза, тем более неуютно я себя чувствовал.

– Я… Это ужасно… Не знаю, как так получилось…

– Говори же! – не выдержал я.

Она повернула ко мне лицом. Глаза ее были огромны.

– Я убила человека!

Глава 3

Ледяная волна прокатилась по моему спинному мозгу. Я сразу представил, как стальной гарпун прошивает насквозь какого-то несчастного пловца. И эта картина была ужасной, потому что ее степень реальности была высочайшей. Пневматика ружья вполне способна вытолкнуть гарпун из ствола с убойной силой.

Какое-то время я не знал, что сказать. Раскрыв рты, мы смотрели друг на друга и таращили глаза. Мне на ум почему-то пришло странное сравнение: так первый раз в жизни смотрят в зеркало гориллы.

– Ты что! – наконец прошептал я и судорожно сглотнул. – Ты что! Я же предупреждал, показывал – предохранитель, спуск…