Огонь в темной ночи - [45]
Дона Марта глубоко вздохнула. Лицо ее сияло от удовольствия. Гости с облегчением зашевелились.
— Очень хорошо, ведь правда? — спросила она.
Зе Мария кивнул в знак согласия. Ему искренне понравился очерк Луиса Мануэла. Порой в этой интерпретации эволюции музыки ощущались смелость и широта взглядов. Кроме того, нервы Зе Марии успокоились, напряжение спало, им овладело чувство умиротворенности. В такие минуты ему все виделось в розовом свете. Таким далеким казался образ Зе Марии — крестьянина! Этот Зе Мария словно переставал существовать.
— Как я вам уже говорил… — Луис Мануэл поставил пластинку на граммофон, — Мусоргский и Дебюсси привнесли в музыку импрессионизм. — Он вытер пластинку куском зеленого бархата. — Помимо того, что они отражают объективную реальность, они передают и вызванные ею эмоции. Понимаете? — Его голос зазвучал тише. В нем ощущалась скрытая неудовлетворенность человека, выступающего перед аудиторией, которая, как он заранее знал, его не поймет. — И такое направление остается главенствующим до конца XIX века. Но уже Стравинского интересует действительность сама по себе. Это школа экспрессионистов. Послушаем его «Свадебку».
Эдуарда достала портсигар и прикурила новую сигарету от прежней, наполовину выкуренной. Она с томной непринужденностью отодвинулась на спинку дивана. В такой позе ноги ее казались еще стройней и красивее. У Зе Марии в груди стеснило дыхание. Но девушка равнодушно ответила на его взгляд.
— Это свадьба дикого племени татар.
Дона Марта наклонилась к Абилио.
— Вы не находите, что Луис очень хорошо говорит?
Лицо Абилио вспыхнуло. Он пробормотал:
— О да…
— Пьеса состоит из четырех частей: приготовления к свадьбе, одевание невесты и так далее. В доме жениха, его отъезд, праздник. Внимание!
Грозные варварские звуки бешено обрушились на зал. И среди этой бури зазвучал голос, с трудом противостоящий мощному хору; постепенно он становился все мягче, все печальнее, обретая скорбную интонацию. Мать невесты оплакивала расставание с дочерью.
— Обратите внимание на эту кантату.
И слушатели замерли в напряженном ожидании. Внезапно, потому что окружающая обстановка давала ему неисчерпаемые возможности для открытий, Абилио почувствовал, что все здесь — слова, музыка, люди — сплошной фарс. Их внимание, их восхищение были чрезмерными и, следовательно, притворными. Но почему же они притворялись? Он бы еще мог объяснить это на примере Сеабры, всегда выделявшегося своей аффектацией, но для других такое объяснение не годилось. Изумление и разочарование Абилио достигли предела, когда он заметил, что поведение Жулио ничем не отличается от этой почтительной преданности вассалов.
Жулио был далек от того, чтобы догадаться о переживаниях своего нового друга. Музыка соответствовала его душевному состоянию, и он охотно отдавался ее власти. Мужественные аккорды Стравинского находили отклик в его душе. Музыка эта была близка ему и понятна. В ней ощущалась суровость неприкрашенной жизни простых энергичных людей. Он видел горы, навсегда запечатлевшиеся в памяти, контрабандистов, их обветренные, смуглые лица, слышал крики, взрывы смеха. Искусство всегда сильно воздействовало на его эмоции.
Несколько мгновений пластинка вращалась вхолостую. Сеабра поспешил ее снять, но Луис Мануэл быстро поставил ее обратно.
— Вторая часть. — И снова комок в горле помешал ему говорить. Откашлявшись, он добавил: — Прощание с женихом.
Луис Мануэл метнул на Сеабру такой взгляд, точно хотел ему дать понять, что незачем навязываться со своей помощью, если тебя не просят.
Рыдающий голос матери вырвался из хора, становясь все более отчаянным и напряженным. Потом вступил отец жениха. И, наконец, жених, тоже взволнованный расставанием с семьей. Аккомпанемент все время звучал монотонно, словно чуждый происходящему, чуждый эмоциям и страстям, раздражающе настойчивый, не похожий ни на однообразный речитатив, ни на протест, ударяя точно молотом по барабанным перепонкам.
«Идем на свадьбу! Идем на свадьбу!» — перевел Луис Мануэл, возбужденный, с пылающими щеками. Музыка вызывала в нем странное воодушевление.
Грохочущие звуки отдавались в зале, заполняя пространство. В музыке чувствовался бешеный накал страстей, гордый и впечатляющий драматизм. И тогда, сопротивляясь буре, возник вкрадчивый аккомпанемент клавесина. Дети, танцующие в кругу. И мягкая мелодия фортепьяно. Музыка наконец достигла полноты выражения. Она точно доносилась издалека, медленная, проникнутая той особой печалью пресыщения, что наступает после утоления желаний. В ее нежности, таящей в себе отречение и усталость, порой еще прорывался мятеж, но вспышка тут же гасла в окончательно побеждающем сумраке.
— Обратите внимание на инструментовку, на объективность всего изображения! Словно мы сами присутствовали на свадьбе!
Пока Луис Мануэл менял пластинку, Зе Мария, у которого затекли ноги от неудобной позы, шепнул Жулио:
— Долго это еще будет продолжаться?
— Что?
— Чертова симфония! Я больше не могу сидеть. Мне все время кажется, что мои ноги, скрюченные под стулом, вот-вот отвалятся.
Новеллы португальских писателей А. Рибейро, Ж. М. Феррейра де Кастро, Ж. Гомес Феррейра, Ж. Родригес Мигейс и др.Почти все вошедшие в сборник рассказы были написаны и изданы до 25 апреля 1974 года. И лишь некоторые из них посвящены событиям португальской революции 1974 года.
Роман португальского писателя Фернандо Наморы «Живущие в подполье» относится к произведениям, которые прочитывают, что называется, не переводя дыхания. Книга захватывает с первых же строк. Между тем это не многоплановый роман с калейдоскопом острых коллизий и не детективная повесть, построенная на сложной, запутанной интриге. Роман «Живущие в подполье» привлекает большим гражданским звучанием и вполне может быть отнесен к лучшим произведениям неореалистического направления в португальской литературе.
Из сборника «Современная португальская новелла» Издательство «Прогресс» Москва 1977.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.