Огонь между небом и землей - [8]
— Все еще уставший? — спросила я, когда мы лежали в темноте, но мой разум все еще бодрствовал.
— Ага, но мы можем поговорить.
— Я просто задавалась вопросом. Ты никогда не рассказывал мне, откуда у тебя такая любовь к документальным фильмам.
Он провел пальцами по волосам, прежде чем закинуть руки за голову и посмотреть в потолок.
— Однажды летом я оставался у своего дедушки, незадолго до его смерти. У него был фильм про галактику, который пробудил во мне желание узнать больше обо… всем. Если бы я мог вспомнить название фильма, то, не задумываясь, купил бы его. То ли «Черная дыра»… то ли «Черная звезда»… — он нахмурился. — Я не знаю. Все равно. Мы с ним стали смотреть все больше и больше фильмов вместе. Это стало нашей фишкой. Это было лучшее лето в моей жизни, — казалось, его накрыла волна печали, и он посмотрел вниз. — После его смерти я просто продолжил нашу традицию. Возможно, это единственная традиция, которая у меня когда-либо была.
— Ты много знаешь о звездах?
— Многое. Если бы в этом городе было достаточно места, я бы показал тебе звезды без всего этого светового загрязнения, а еще и некоторые созвездия. Но, к сожалению, нет.
— Это очень плохо. Мне бы понравилось. Ну, я так думаю. Тебе следует сделать документальный фильм о своей жизни.
Он засмеялся.
— Никто не захочет смотреть его.
Я повернула голову в его сторону.
— Я захочу.
Он подарил мне полуулыбку и обнял, притягивая к себе. Его тепло всегда посылало искры по моему телу.
— Ло? — прошептала я, практически засыпая и тайно влюбляясь в своего лучшего друга.
— А?
Я открыла рот, чтобы сказать, но вместо этого получился лишь легкий вздох. Я опустила голову ему на грудь и слушала удары его сердца, считая каждый из них. Один… Два… Сорок пять…
Спустя несколько минут течение моих мыслей замедлилось. Спустя несколько минут я забыла, почему мне было так грустно. Спустя несколько минут я заснула.
Логан
В нашей с мамой квартире не было кабельного — это было отлично, и я особо не возражал. Когда я был ребенком, у нас было кабельное, но из-за моего отца оно того не стоило. Он оплачивал счета за него, и его бесило, что я сидел перед телеком какую-то часть дня и смотрел мультики. Словно он ненавидел то, что несколько минут в день я был счастлив. А потом в один прекрасный день он пришел в наш дом, забрал телевизор и отключил услугу.
В тот же день он ушел из нашей квартиры.
Это тоже был один из лучших дней в моей жизни.
Спустя какое-то время я нашел телевизор в мусорке. Это был маленький девятнадцатидюймовый телевизор с DVD-плейером, так что я принес из библиотеки кучу документальных фильмов и смотрел их дома. Я был человеком, который слишком много знал обо всем: бейсболе, тропических птицах, секретных военных базах — и все из документальных фильмов. Но в то же самое время я не знал абсолютно ничего.
Иногда мама смотрела их со мной, но чаще всего это были одиночные сеансы.
Мама любила меня, но я не сильно ей нравился.
Ну, это не совсем правда.
Трезвая мама любила меня, словно лучшего друга.
Накачанная наркотиками мама была монстром, и он стал единственным, кто жил в нашем доме в последнее время.
Иногда я скучал по трезвой маме. Иногда, закрыв глаза, я вспоминал звук ее смеха и изгиб ее губ, когда она была счастлива.
Перестань, Логан.
Я ненавидел свой разум за эти воспоминания. Они резали мою душу кинжалами, а позитивных, дающих сил держаться, почти не было.
Хотя мне было все равно, потому что я держал свой разум под кайфом — достаточно для того, чтобы забыть о той дерьмовой жизни, которой я жил. Если я имел возможность запереться в своей комнате с запасом фильмов и каким-нибудь хорошим дерьмом, чтобы покурить, то почти мог забыть о том, что несколько недель назад моя мама стояла на углу, пытаясь продать свое тело за несколько дорожек кокса.
Это был звонок от моего друга Джейкоба, на который я хотел бы никогда не отвечать.
«Чувак. Я только что видел твою маму на углу Джефферсон и Уэллс-стрит. Я думаю, что она мм… — Джейкоб остановился. — Я думаю, что тебе следует прийти сюда».
Во вторник утром я лежал на кровати, пялясь в потолок, пока фоном шел документальный фильм о китайских древностях, когда она выкрикнула мое имя:
— Логан! Логан! Логан, иди сюда!
Я продолжал лежать, надеясь, что она перестанет меня звать, но этого не произошло. Поднявшись с матраса, я вышел из спальни и нашел маму сидящей за столом в столовой. Наша квартира была крошечной, но даже несмотря на это у нас не было достаточно мебели, чтобы заполнить ее. Сломанный диван, грязный кофейный столик с пятнами и обеденный стол в окружении трех разных стульев.
— Чего тебе? — спросил я.
— Мне нужно, чтобы ты помыл окна снаружи, Логан, — сказала мама, наливая себе молока и закидывая пять «Чириоз» в треснутую тарелку. (Прим.: Cheerios — торговая марка сухих завтраков из овсяной муки). Она заявила, что села на новую диету, чтобы не потолстеть. Не было ни единого шанса, чтобы она весила больше пятидесяти четырех килограммов, и, будучи ростом 175 сантиметров, по моим представлениям была почти скелетом.
Мама выглядела обессиленной. Она хотя бы спала прошлой ночью?
Жил-был парень, и я полюбила его. Мы с Логаном были двумя сторонами одной медали. Он танцевал с демонами, пока я радовалась свету. Он почти все время был хмурым, а я не могла не улыбаться. Он стал Землей, а я Небом. В ту ночь, когда я увидела тьму в его глазах, которая жила и расцветала внутри, я не смогла отвести взгляд. Оба мы были и разбиты, и цельны. Вместе ошибались, но по-своему оказывались правы. Мы напоминали две звезды, горящие в ночном небе: в вечных поисках, в молитвах о лучшем будущем. До того дня, пока я окончательно его не потеряла.
Мы с Грэмом не были созданы друг для друга. Я заполняла собой все вокруг: взбалмошная, непредсказуемая, страстная. Он был холоден и сдержан. Может быть, мы и правда были случайностью, нелепой ошибкой. Мы не должны были влюбляться в друг друга, и все же казалось, что гравитация притягивает нас все ближе. Мое сердце шептало, что я буду любить его вечно, а мой разум – что у меня есть всего несколько мгновений и я должна насладиться каждым из них. Интуиция же подсказывала: отпусти его. В свой последний поцелуй он вложил свое «прощай», а я – свое «навеки». Но если бы у меня был шанс упасть снова, я бы упала с ним навсегда. Даже если бы нам суждено было вместе разбиться о землю.
Ни один из них не искал новой любви… Они просто хотели вновь научиться дышать после страшной потери… Год назад Элизабет потеряла в автокатастрофе любимого мужа, а Тристан – мрачный, грубый городской монстр, который живет на окраине леса в неухоженном доме, – глубоко в душе спрятал воспоминания о гибели жены и сына. Они пытались обманывать и обманываться, по-соседски дружить и расставаться, пока не поняли, что любят уже не прошлое. Из боли родилась новая любовь. Но когда друзья предостерегали Лиззи держаться подальше от Тристана, она и представить не могла, что судьба нанесет смертельный удар…
Грей – моя первая любовь. Когда мы познакомились, я поняла, что не смогу жить без его улыбки, его смеха, чувства легкости, которое наполняло меня рядом с ним. Но жизнь разлучила нас. Я цеплялась за воспоминания, в надежде встретить его хотя бы раз… И мое желание исполнилось! Однако теперь я узнала совсем другого Грея: холодного, одинокого, отстраненного юношу, позабывшего о радости. Но я знала, что на самом деле скрывается за стенами, которыми он отгородился от всего мира. Судьба предоставила мне второй шанс, и я была готова вновь полюбить своего Грея и вернуть наше счастье.
Мгновения. Вся наша жизнь – это коллекция мгновений. Некоторые крайне мучительны и наполнены болью прошлого. Некоторые дарят прекрасные надежды и полны обещаниями будущего. В моей жизни было много мгновений. Мгновений, бросавших мне вызов, заставлявших меня меняться. Мгновений, которые засасывали меня в пучину страха. Однако, самые значительные из них – те, что надрывали сердце, те, от которых захватывало дух, – связаны с ним. Мне было десять лет, когда я потеряла голос. И вместе с голосом исчезла часть меня. Но был единственный человек, который умел слышать мое безмолвие.
Мгновения… Мы никогда их не забываем. Мы помним, что привело нас к тем или иным решениям. Помним слова, которые дали надежду или уничтожили. Разные мгновения были вызовом для меня, пугали и накрывали с головой. Однако самые важные – все были связаны с НИМ. Мне было десять, когда я потеряла голос. Единственным человеком, который был способен услышать мою тишину, был Брукс. Он стал для меня светом во мраке, обещанием. Пока трагедия не погрузила его в море воспоминаний. Это история мальчика и девочки, которые любили друг друга, но не любили себя.
Киноактер — звезда первой величины и молодая преуспевающая киносценаристка впервые встречаются на съемочной площадке, но до этого она столько раз видела его на экране, что успела по уши влюбиться. Собственно, и главного героя своего нового фильма Лейн Денхэм писала с синеглазого неотразимого Фергюса Ханна, о котором, разумеется, знала из кинофильмов с его участием и из прессы.Но он оказался совершенно другим, тонким, чутким, мужественным и заботливым, не похожим на созданный падкими на сенсации журналистами расхожий образ сердцееда и ловеласа.Впрочем, вблизи свет кинозвезды совершенно ослепил ее, и юной Лейн приходится многое пересмотреть в себе и в своем взгляде на мир, прежде чем она привыкает открыто, не отводя глаз, смотреть на возлюбленного.
1913 год, Австро-Венгерская империя. В Вене арестована шайка «Стервятников» — мародеров, осквернителей могил. Но одной преступнице удалось остаться на свободе…
Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…
Уже более десяти лет блестящими романами Фионы Уокер зачитываются во всем мире. «Поцелуй навылет» дает рецепт молодым женщинам, как приручить притягательного сердцееда.
Обесчещенная Сесилия бежит из разрушенного войной Рима, чтобы в далекой Америке познать радость любви и боль потерь. Иная судьба у ее дочери — красавицы Джины, жизнь которой полна интриг и необузданных страстей. Но, возможно, юной Скарлетт, внучке Сесилии, удастся разорвать порочный круг обмана и ненависти, омрачивших судьбы ее матери и бабки…
Дни высокой моды в Париже и Каннский кинофестиваль, шумные бродвейские премьеры и элитарные мужские клубы Лондона — такова каждодневная реальность для блестящей молодой журналистки Кейт Кеннеди, своими силами выбившейся "из низов". Но ничто в этом мире не дается легко — Кейт постепенно засасывает трясина изощренных интриг, царящих в мире прессы, а за каждый миг счастья в объятиях возлюбленного ей приходится платить неделями страданий и неуверенности…