Огонь между небом и землей - [26]

— Он не неудачник, — заступилась я за Логана. Он был далек от того, чтобы называться неудачником.

Мама закатила глаза и пошла в свой кабинет.

— У меня дело завтра, но потом мы пойдем в клинику. В противном случае, ты можешь поискать способ оплачивать колледж самостоятельно. Я не буду тратить деньги на то, чтобы ты училась для галочки, как детки-мажоры, и закончила тем, что бросишь учебу и останешься никем, — отрезала она. — Ты прямо как твой отец.

Я резко вздохнула, и нож в мое сердце воткнулся глубже.

Эрика осталась у нас допоздна, двигая мебель в гостиной. Перестановка вещей была для нее способом избавиться от расстроенного состояния. Иногда, расстроившись, она била тарелки и бокалы.

— Она просто не отдает себе отчета, Али. Знаешь, ты не должна ее слушать. И если она угрожает тебе, не принимай это близко к сердцу. Я помогу тебе с этим справиться.

Я улыбнулась, потом нахмурилась.

— Я должна сказать Логану. Он писал мне после обеда, и я не ответила. Не знаю, что сказать.

Эрика сдвинула брови и сильно нахмурилась.

— Это будет тяжелый разговор, но он должен произойти, и чем раньше, тем лучше.

Я с трудом сглотнула, зная, что должна буду это сделать сегодня ночью.

— Хотя я волнуюсь, Алисса. Я довольно долго знаю Логана, и он не всегда уравновешен, — Эрика не была большим фанатом Логана, и я не могла винить ее. Он практически сжег их с Келланом квартиру год назад во время кутежа с наркотиками, устроенного после того, как родители избили и унизили его.

—Только на пять процентов, — пробормотала я.

— Что?

— Он здесь девяносто пять процентов времени, Эрика. Девяносто пять процентов времени он спокойный. Он добрый. Но иногда эти пять процентов прорываются наружу, и тогда он сам не свой. Он проигрывает в битве между собственной правдой и той ложью, которой кормят его родители. Но я не могу судить его в такие моменты.

— Почему нет? — спросила она.

— Потому что, если судить его только по немногим моментам падения, ты не заметишь прекрасных взлетов.

***

Беда не приходит одна, они приходят одна за другой.

За последние два года я видела достаточно моментов падения Логана. Когда бы это ни случалось, он превращался в человека, которого я не узнавала. Его слова были невнятными, тело дрожало, и голос всегда был громким. Он злился без причины, и это происходило, когда он употреблял наркотики посерьезнее, чем травка. Хотя знала, что, в основном, это случалось, когда его родители причиняли ему боль, когда они оставляли жестокие шрамы на его сердце. Такие раны на сердце человека всегда труднее исцелить, и кажется, что они сохраняются дольше. Когда он снова падал вниз, я знала, что лучше всего просто дать этому пройти, потому что, в конце концов, он всегда находил путь назад к тому Логану, которого я любила и обожала.

Пять процентов падений, девяносто пять — взлетов.

Когда я в ту ночь, наконец, включила свой телефон, там было пятнадцать сообщений от Логана.

Логан: Где ты, Хай?

Логан: Ты нужна мне.

Логан: Пожалуйста. Я распадаюсь на части. Мой отец только что ушел, и я не в самом хорошем месте.

Логан: Алисса? Хай?

Логан: Не бери в голову.

О нет. Он снова сорвался. Это одна из самых пугающих меня ситуаций.

Я: Я здесь.

Он не отвечал до трех утра. Когда он позвонил, я услышала совершенно отсутствующий голос.

— Я на твоем крыльце, — сказал он. Открыв переднюю дверь, я ахнула. Его левый глаз заплыл, губы разбиты. Его обычно загорелая кожа приобрела черно-синий цвет.

— Ло, — выдохнула я, протягивая руку к его лицу. Он поморщился и шагнул назад. — Твой отец?

Он не отвечал, пока я заводила его в дом.

Сначала я заметила подергивания, а затем нарушение координации. Он отчаянно чесал свою кожу и продолжал облизывать губы.

Как далеко во тьму ты завел себя сегодня, Логан?

— Могу я принять душ? Я не мог пойти домой сегодня, — он всхлипнул, пытаясь открыть свой левый глаз, но тот не поддавался.

— Да, да, конечно. Пойдем.

Я вела его в свою ванную, пока он спотыкался рядом. Когда мы добрались, я закрыла за нами дверь. Он присел на унитаз, а я достала маленькое полотенце и намочила его в теплой воде. Как только я прижала полотенце к его лицу, он зашипел.

— Все нормально, — заспорил он, отстраняясь.

— Нет. Это не так. Ты не можешь открыть глаз.

— Но я все еще могу видеть тебя, — он немного приоткрыл рот и снова начал облизывать губы. — Ты была занята раньше?

Я моргнула, не глядя в его один открытый глаз и намочила полотенце еще больше.

— Ага.

— Настолько занята, что не могла написать?

— Да, Ло, прости, — мое дыхание участилось, пока я искала выход. Мне нужно было сбежать.

— Хай, — прошептал он, приподнимая пальцем за подбородок мое лицо, чтобы мой взгляд встретился с его единственным глазом. — Я в порядке.

— Ты под кайфом?

Он заколебался, прежде чем рассмеяться.

— Какого хрена ты спрашиваешь это, Хай. Посмотри на мое лицо. Что ты думаешь?

Я вздрогнула. Он никогда не разговаривал со мной так, за исключением тех случаев, когда почти полностью проваливался в бездну. Мне следовало ответить на его сообщения.

— Я собираюсь принести немного льда для твоего глаза, ладно? Можешь пока принять душ, — я встала, чтобы уйти, но он окликнул меня.