Огонь луны - [44]

Уставший, промокший, замерзший и раздраженный возней с Лореттой, которая не хотела идти никуда, а тем более в гостиницу в Парамате, Риви поднялся по лестнице, на ходу расстегивая рубашку. Подойдя к двери в ванную, он остался в одних брюках. Рубашка, ботинки и носки были разбросаны по всему коридору.

Мэгги спала в ванной, кончик ее маленького носа всего на дюйм торчал над водой. Риви прерывисто вдохнул и отпрянул к двери, благоразумная, здравая часть его боролась с другой, менее поддающейся разуму.

— Мэгги?

Она пошевелилась, потом потянулась, подняв руки высоко над головой и соблазнительно приоткрыв свою полную грудь с розовыми сосками. Он молча застонал и закрыл глаза, но сладостный образ преследовал его, доводя его желание до невыносимой боли. Как раз в этот миг Мэгги открыла сонные серые глаза и улыбнулась, промурлыкав его имя.

Риви открыл рот, меньше всего ожидая от этой царапающейся, кусающейся кошки подобной реакции, но, заметив пустой бокал на краю ванны, все понял. Наполнившая его нежность по крайней мере на миг заняла место страсти. Один бокал никак не подействовал бы на более искушенную женщину, но Мэгги оказалась совершенно беспомощной. Он тихо засмеялся и подошел к ванне.

Подхватив Мэгги под руки, он поднял ее на ноги и одной рукой прижал к своей голой груди, а другой потянулся за полотенцем. Она захихикала, свесив голову ему на плечо, когда он закутал ее в полотенце и осторожно поднял на руки.

В ее спальне он опустил ее на край кровати, собираясь вынуть из волос шпильки и высушить их полотенцем. Но как только он отпустил ее, она упала, снова хихикнув, при этом одна грудь выскользнула наружу, дразня Риви своим сладким, манящим соском.

Он подавил желание наклониться и коснуться языком этого напрягшегося бутончика и засмеялся, несмотря на то, что еще никогда прежде ему не доводилось испытать такой боли. Когда он усадил Мэгги на кровати и вынимал шпильки из ее волос, она свесила голову ему на грудь, от чего по всему его телу пробежала обжигающая волна желания, одновременно укрепившая его член и решимость вести себя прилично. Риви неловко высушил ее рассыпавшиеся волосы, потом засунул ее под одеяло и потянулся к лампе, которую оставила на столе Кала.

Мэгги что-то пробормотала, закинув обе руки под подушку, от чего ее грудь снова выскользнула из-под одеяла, мучая и дразня Риви. И перед тем, как аккуратно укрыть Мэгги, он не мог удержаться от того, чтобы не обхватить ее грудь руками и не погладить.

Мэгги заворочалась, жалостливо всхлипнув и протянув руки к Риви, хотя при этом она и не проснулась. С болью в сердце Риви потушил керосиновую лампу и вышел из комнаты.

В животе у Мэгги появилась обжигающая, пульсирующая боль, которая в конце концов разбудила ее. Она села в кровати. Приснилось ли ей, что была гроза? Через окно в комнату лился серебристый лунный свет. Мэгги потянулась и зевнула, нерешительно коснувшись груди. Она на секунду обхватила ладонями теплые, трепещущие холмики, страстно желая, чтобы Риви обладал ими, предлагая их ему, хотя его и не было здесь.

Выбравшись из постели и завернувшись в плед, Мэгги зашагала по комнате. От этого боль в животе стала еще сильней, поэтому она остановилась у двери и открыла ее. В коридоре, конечно же, никого не было. Все еще немного под влиянием напитка Мэгги на цыпочках вышла из комнаты. Она была уверена, что сделала это совершенно бесшумно, но тем не менее дверь в комнату рядом с ванной внезапно открылась и она услышала, как Риви хрипло прошептал:

— Мэгги?

Мэгги бесстрашно пошла на шепот, а когда подошла к двери, то просто встала там, глядя на него.

— Иди в свою комнату, — тихо и отчаянно сказал он. Мэгги покачала головой, и плед каким-то образом соскользнул с ее плеч, упав у ее залитых лунным светом ног.

Глаза Риви, в которых читался скрытый голод, скользнули по изгибам ее обнаженного тела, словно восставали против команд разума.

— О Господи, — выдохнул он, а потом схватил Мэгги за руку и втащил в свою комнату, вернувшись за лежащим на полу пледом.

— Привет, — сказала она.

— Ты пьяна, — отозвался Риви, стараясь держаться подальше. На нем тоже не было ничего, кроме лунного света, пробивавшегося из окна, и Мэгги с сонным удивлением смотрела, как под ее взглядом он становится восхитительно возбужденным. Удивившись собственной наглости, хотя ее тянул к нему сидевший внутри бес, Мэгги сделала шаг к Риви. Он стоял рядом с кроватью, и на какой-то миг ей показалось, что он готов бежать от нее.

— Мэгги, ради всего святого, — умалял он хриплым голосом, — возвращайся к себе в комнату.

Мэгги стояла, не двигаясь, завороженная его великолепием. Рука Риви слегка дрожала, когда он потянулся и взял что-то со столика у кровати. Послышался знакомый звук, и в комнате запахло горелой спичкой. Его лицо осветилось, когда он прикурил сигару и затянулся. Жар его взгляда согрел Мэгги, растопил ее застывшие мышцы. Не задумываясь, она подняла руки к груди, потому что она отяжелела и заныла. В этот миг Риви выплюнул сигару, которую только что закурил и с первобытным рычанием пошел на Мэгги. Казалось, он был в ярости, когда, схватив ее за талию, оторвал от пола и бросил на кровать. Она лежала, вытаращив глаза, а сердце ее бешено колотилось. Даже если бы весь мир покатился в пропасть, она не смогла бы заговорить.