Огонь Изначальный - [64]

Я повела плечами. Вряд ли мои познания касательно арэйнов Смерти сильно отличаются от тех поверхностных сведений, которыми владеют остальные. Пусть я и путешествовала с арэйном Смерти, раскрывать секреты своего вида он не торопился.

– Мы живем обособленно не потому, что считаем других арэйнов низшими существами. Вернее, не только поэтому, – Илея горько усмехнулась. – Многие из нас, конечно, ставят себя выше остальных, благодаря особенностям нашей магии. Но держимся отстраненно мы из-за того, что другие арэйны умирают, глядя нам в глаза. Да, встреча взглядов, которая длится один миг, не опасна. Но как отсчитать этот миг? Иногда… знаешь, иногда даже мы забываемся. Можем удержать взгляд чуть дольше, чем нужно… Представляешь, как это страшно, когда твой собеседник, а может быть, кто-то, намного более близкий, чем просто знакомый или случайный встречный, умирает от твоего неосторожного взгляда?

– У тебя так было? – потрясенно выдохнула я.

– Нет! – Илея мотнула головой. – Не было. Я старалась этого не допускать. Я вообще редко покидаю кхарриат Смерти. Но такое было у других. У многих. Кто-то боится, что может убить дорогого для себя арэйна. Кто-то не боится, но случайное убийство всегда неприятно, даже если ты равнодушный и циничный арэйн Смерти, ставящий себя выше других. Неприятно просто потому, что ограничивает. Ну, для кого-то такое ограничение является большей проблемой, чем угрызения совести. Арэйны бывают разные, но почти никто не хочет убивать вот так вот, непреднамеренно, совершенно случайно. Поэтому мы стараемся держаться подальше от других видов арэйнов. Есть, конечно, исключения, которым доставляет удовольствие убивать направо и налево… впрочем, не будем о них.

Девушка снова помолчала. Тонкие пальцы нервно потеребили подол платья, но коготки не появились – значит, не так уж сильно она нервничала.

– На самом деле Ксай довольно жестоко нас наказал. Привел тебя, ту, которая может смотреть нам в глаза, не опасаясь при этом умереть. Многим хочется смотреть другим арэйнам в глаза. Для кого-то подобное желание становится наваждением. Они заводят рабов.

– А как арэйны могут становиться вашими рабами? Почему Кериан решил, будто я рабыня?

– Мы возвращаем к жизни тех, кто умер. Если успеваем увести их с пути к Бездне. Тот, кого мы возвращаем таким образом, становится рабом – заложником нашей силы. Но только не в том случае, когда арэйн Смерти был обязан жизнью тому, кого спасает.

– Ксай возвращал мне долг… значит, я свободна?

– Поверь, будь ты рабыней, ты бы это заметила, – хмыкнула девушка. – Магия не отпустила бы тебя, заставила выполнять каждое его слово. – И вдруг вперила в меня хитрый взгляд. – О, мне очень хотелось бы узнать, как он умудрился оказаться у тебя в долгу.

Я задумалась. Имею ли я право рассказать Илее о том, как и от чего спасла Ксая? Рассказать, чтобы только удовлетворить ее любопытство? Наверное, все-таки нет. Быть может, она даже не знает о том, что Ксай побывал в Эфферасе.

– Будет лучше, если ты спросишь у Ксая. Захочет – расскажет.

– Вот как. – Арэйна прищурилась, внимательно меня рассматривая. И вдруг лукаво улыбнулась: – Ладно, молодец, что не раскрываешь секреты брата. Ну а я тебе все же кое-что расскажу. Чтобы ты могла его понять и сильно не обижалась. Дело в том, что в нашем роду почти все арэйны – королевские. И даже тех, у кого серебристые глаза, среди королевских очень мало. Мы – очень сильный и могущественный род. А рождение таких, как Ксай… для нас это редкость. И кто-то, как Кериан, считает, будто своим существованием он позорит наш род.

– Его… презирают?

– Нет, все намного сложней. – Илея грустно улыбнулась. – Ты не подумай, я не хочу о нем сплетничать, но рассказываю это потому, что сам Ксай, наверное, об этом никогда не расскажет. А ты сейчас рядом с ним. И не хочу, чтобы этот балбес все испортил своим поведением на балу.

Я предпочла не уточнять, что же Ксай мог испортить. Что портить? Между нами никогда ничего не было и не будет.

– Мы его любим. Его отец, его мать, родной брат. Я, другие кузены. Таких, как Кериан, мало. Но они есть. Ксай, наверное, знает, что мы его любим. Вот только все равно сомневается. Может быть, ему кажется, что мы его стыдимся или обвиняем в том, что он тянет вниз социальное положение нашего рода. Не знаю. Мне остается только догадываться, что Ксай чувствует на самом деле. Но он как будто специально нас сторонится. А из-за перепалок с Керианом… боюсь, иногда он сам злится на нас.

Неужели он всегда чувствовал себя ущербным? Слабый, безрогий арэйн, позорящий род. Ксай, этот умный, ироничный и самодовольный, уверенный в себе мужчина? Не верится! Но если во всем этом есть хотя бы доля истины…

– Теперь понимаю, – с задумчивой отстраненностью сказала я. – Он просто не мог упустить такой шанс – с моей помощью досадить всем гостям на балу.

Я на самом деле не испытала ни сочувствия, ни каких-либо других сильных эмоций. То ли обида все же пересиливала, то ли просто не верилось в правдивость откровений Илеи.

– В общем, я рассказала, что хотела, – девушка поднялась на ноги. – Спасибо за то, что выслушала. А насчет Ксая… ты подумай. Хотя, как уже предупреждала, общение с ним ни к чему хорошему обычно не приводит.