Огонь и Вода, Земля и Небо - [41]

– А потом, как я понимаю, нас ждут гастроли, – плотоядно ухмыльнулся Квинт. – По всему миру!

– Правильно понимаешь. Тебе тоже придется попотеть. Повелительница огня – это, конечно, хорошо, но и канатоходцев весьма ценят, ты сам это знаешь. Можешь выступать в паре с Виэре, тут уж вы сами что-нибудь придумаете. Теперь ты, моя милая, – неожиданно обратился он к Кристине. – Тебе следует знать, что Харрикан довольно сильный чародей, и за все фокусы, на которые ты вдруг можешь решиться, ты будешь иметь дело с ним. Будь любезна, соблюдай осторожность, когда плетешь заклинание, амулет транслирует твою силу через кристалл посоха Харрикану, а он уже замыкает ее на музыку. Нам тут неожиданности не нужны, и твоя уникальность вовсе не означает, что с тебя собираются сдувать пылинки. Учти это.

…Видимо, амулет Харрикана обладал еще и способностью убивать волю. Ни тогда, ни теперь, по прошествии почти двух месяцев, совершенно не хотелось протестовать. Во-первых, это не имело смысла. Возможностей своей силы Крисса не знала, кроме того, неизвестно было, как на ее возмущение отреагирует амулет. Помимо первого, с красным камнем, который зловредный алкоголик Харрикан укрепил у нее на лбу, у девушки имелось еще два – на груди, чуть ниже ключиц, и на пояснице. Эти амулеты были попроще, и, по словам чародея, они занимали свои места исключительно на случай чего-то непредвиденного. Пытаться пробиться через силу сразу трех амулетов нечего было и думать… Быть может, как чародей Харрикан не так уж и силен, зато у него в запасе имеется целый арсенал заклинаний и обширный опыт их применения. А у нее нет ничего, кроме ее огненного танца и безграничной боли, которая навсегда убила способность любить и обратила все прочие чувства в безотчетный страх. Страх, что она собьется с ритма и получит дюжину ожогов, страх возможного наказания за непонятную провинность, страх… страх… И отчаяние.

Скрипнула дверь, и в комнатенке появилась Виэре. Она была одета в простое темное платье, поверх которого красовался грубый передник из некрашеного льна, а в руках она держала объемистый мешок, который звенел при каждом движении. Крисса не удивилась, когда Виэре сообщила:

– Вечером твое последнее выступление в Тор Лири, Искра. Нам надо хорошенько к нему подготовиться, завтра мы уезжаем покорять мир.

Все в цирке звали ее Искрой, но Кристине было совершенно на это наплевать. Какая разница? Хоть тиной болотной…

Виэре извлекла из своего мешка ножницы и бесцеремонно вытащила из волос девушки простую костяную заколку:

– С этакими локонами ты выступать не сможешь. Сейчас мы это исправим, недаром же я два месяца ломала голову, как из тебя, паршивки, человека сделать. Не дергайся, а то пойдешь с Харриканом общаться, он уже давно на тебя весьма недвусмысленно поглядывает.

Крисса и не собиралась сопротивляться. Она лишь слушала, как щелкают у нее над ухом ножницы, и думала, что вот сегодня опять придется выходить на проклятую арену и снова рисковать жизнью, блистая своим талантом. Даже слава обернулась против нее. Ведь все почести и восхищения доставались ее хозяевам, а не ей, так что надеяться было совершенно не на что. Пусть делают что хотят. Тор Лири или Аллемайн, или Город Семи Лун, или Эльфенбург… Какая разница?

– О, Виэре, ты вовремя, народ уже почти собрался, скоро выступать, – приветствовал жену Квинт. – Пересмешник нервничает, интересуется, куда вы запропали…

– Ничего я не нервничаю! – буркнул главный. Судя по всему, в связи с отъездом он был не в духе, боясь забыть сделать что-нибудь важное. – Показывай, что получилось. Время не ждет.

Виэре ухмыльнулась и рывком сдернула с плеч Криссы плащ. Девушка тут же испуганно сжалась, насколько это было возможно. Во-первых, стоять босиком на ледяном полу было более чем неприятно, а во-вторых, ее очень смущал внимательный взгляд четырех пар глаз. По щедрому решению Виэре, теперь ее костюм состоял лишь из широкого позолоченного ошейника, двух браслетов на запястьях и двух длинных цепочек, несколько раз обернутых вокруг щиколоток. Уши оттягивали массивные кольца серег, ставшие с помощью хны ярко-рыжими, почти красными волосы покрывала тонкая золотая сетка… Кристина совершенно не представляла себе, как отважится танцевать в таком виде. Подумать только, столько людей будет жадно ловить каждое ее движение, стараясь разглядеть все изгибы обнаженного тела!.. Кошмар и позор. И боль, ужасная, жгучая боль…

– Ухты, – после паузы присвистнул Эл. – А ее не растерзают поклонники? Пойми меня правильно, Вия, как бы я тебя ни любил, а признать, что фигурка у девочки высший класс, все же придется.

– Согласна, – кивнула та. – Именно поэтому я и решила, что нечего обременять ее одеждой. Вряд ли Пересмешник одобрит мою идею, но сегодня я подумала, что, быть может, найдутся среди наших зрителей, желающие провести с ней время… Можно было бы назначить неплохую цену.

– А это не слишком? – подал голос Харрикан. – А то попадется еще какой-нибудь сердобольный богатый сопляк…

– Возможно. В любом случае, об этом мы подумаем позднее, – Пересмешник встал с места, подошел к Криссе поближе и внимательно оглядел ее с головы до ног. – Вия, а ты не думала, чтобы и остальные части наряда тоже сделать из позолоченных пластин?..