Огонь - [36]

Впрочем, их было не так уж и много. В каменном Жилище у протоков, недавно захваченном и разрушенном до основания, таких оказалось всего около двух десятков. Зато там было немалое число относительно слабых двуногих, которые, не полагаясь на силу жвал и мускулов, защищались какими-то странными длинными жалами из мертвого дерева и даже камня.

Его проворные солдаты окружили и уничтожили несколько незначительных Жилищ, следя за тем, чтобы никто не ускользнул. Некому будет предупредить владыку двуногих, если таковой, конечно, есть, и он не сможет подготовиться к вторжению его армии.

Еще он приказал доставить для изучения тела противников и несколько живых особей. Взять в плен восьминогов не удалось – слишком уж яростно они сражались. Разведчики несколько дней рыскали в окрестностях и притащили в жвалах несколько двуногих.

* * *

Каждый год перед сезоном дождей рыба устремлялась в устье широкой полноводной Ителеи и шла вверх по течению на нерест. Сметливые люди давно приметили это, и еще за пол-луны до начала нерестования из рыбачьего поселка Левес, стоявшего на реке выше всех, уходили в верховья, к южному краю долины специально снаряженные ловцы.

У бурлящих каменистых порогов, где рыбы, бывало, скапливалось больше, чем воды в реке, рубили временные поселения, перегораживали реку сетями. Целыми корзинами привозили потом драгоценную икру, хватало и себе, немалая толика уходила в Акмол, Младшему Повелителю. Сами смертоносцы икру ели без большой охоты, зато людям она весьма полюбилась, и мудрый Фефн поощрял небольшими порциями деликатеса наиболее искусных и трудолюбивых. В дни особо удачных уловов часть икры запасали впрок и даже отправляли в Старое Гнездо, к столу самого Великого Найла.

Вода в реке спала, обнажив каменистые перекаты – явный признак скорого нерестования. Рыба всегда ждет этого момента. Тогда появившиеся из икринок мальки успеют немного подрасти в спокойных каменистых заводях до того, как взбухшая после дождей река унесет их в полные опасностей, бескрайние морские просторы.

Пора было приниматься за дело. Управитель Хишшут послал на этот раз к порогам троих опытных рыболовов – Красета, Гемму и Леклера. Следовало бы, конечно, отправить побольше, но на днях в реке объявилась огромная щука и практически все рыбаки были заняты отловом вредоносной хищницы, которая рвала сети, пожирала и распугивала рыбу. Ну, ничего. С наладкой сетей справятся и втроем, а, чтобы доставить улов в закрома, Управитель пришлет помощь.

Красет и Гемма были холостяками, так что двинулись в путь налегке, а с Леклером увязалась молодая жена Кела, как он ее ни отговаривал. Женщинам в поселении, где никогда ничего не случается, – скука смертная. Мужчины и на лов ходят, и на охоту, и за земляными орехами, из которых потом делают отличное горючее масло, а женщины? Сидят все время на одном месте, всех и развлечений – починить сеть порванную, да обсудить по сотому разу с соседками затертые сплетни.

Пришлось Леклеру взять Келу с собой. Места в верховьях спокойные, давно изученные, хищные насекомые там не водятся. А забежит из пустыни случайный скорпион или паук-верблюд – так втроем люди их всяко одолеют. Так что никакой опасности нет. Напарники только посмеивались: совсем, мол, тебя супружница к рукам прибрала, ни в чем отказать ей не можешь.

Они вышли с восходом, нагруженные сетями, веревками, загодя сплетенными корзинами, а на закате в Левес примчался измученный скороход. Младший Повелитель извещал все окрестные поселения о трагической судьбе Юта, приказывал быть настороже, держать ворота закрытыми. И ежели что – вдруг появятся невдалеке несметные полчища шестиногих или кто из охотников встретит на тропе одинокого муравья, – немедленно сообщить в Акмол.

* * *

С прошлого лова прекрасно сохранились и вбитые в землю колья для сушки сетей, и даже рыбацкий шалаш.

– Крышу только хорошо бы подновить, – заметил Красет.

Действительно, настланные сверху кипы тростника и ветвей за неполный год прогнили, обвалились внутрь. Стены из необтесанных бревен стояли крепко – сделано в свое время было на совесть.

– Вот и тебе дело, чтоб не скучала, – улыбнулся Леклер жене.

Кела молча кивнула, прихватила из груды снаряжения костяной нож и скрылась в прибрежных зарослях тростника. Рыбаки переглянулись, смешливый Гемма прыснул. Это ж как надо соскучиться от безделья в поселке, чтобы даже такую работу делать в охотку!

Расстелив на земле сети, мужчины проверяли их на разрыв, латали порванные ячейки. Красет мастерил поплавки из загодя припасенной древесины.

Леклер заволновался лишь спустя изрядный промежуток времени – рыбаки отложили в сторону уже третий невод.

– Да где же она пропадает? – спросил он вслух.

– Нарубила столько, что одна поднять не может, – хмыкнул Красет. – А бросить жалко.

Леклер вернулся к работе, но беспокойство его только усилилось. Мало ли что могло случиться? Он то и дело нервно оглядывался на заросли, прислушивался к каждому звуку.

Наконец он не выдержал. Вскочил и закричал что было сил:

– Ке-е-ела! Ке-ее-ла!

Тишина. Только лениво шуршит ветер в тростнике.

– Может, она заблудилась? Все-таки пойду поищу, вдруг ногу подвернула или что-то еще.