Огня для мисс Уокер! - [38]

Он интонацией выделил ее имя, а после с вызовом посмотрел на мэра. Их взгляды скрестились, как шпаги. Серые глаза мистера Эдверсона сверкнули сталью, зеленые – инспектора – хищно прищурились.

– Всего хорошего, джентльмены, – сказала Джейн, сдерживая улыбку, и вышла из кабинета.

Прикрыв за собой дверь, она попрощалась с секретаршей мэра – высокомерной блондинкой, так непохожей на уютную миссис Пампкин, – и, оказавшись на улице, повернула в сторону виднеющегося над крышами домов шпиля церкви.

Вуденкерс гудел растревоженным ульем. «Убийство, всюду кровь, бедная Марта», – обрывки фраз летели из дворов и приоткрытых окон.

– Ух, проклятые Олдброки, – ворчал старик, вытряхивая трубку на крыльце. – Проклятое волчье время.

Джейн открыла рот, чтобы спросить, при чем тут Олдброки, но старик угрюмо глянул на нее и ушел в дом. Задвижка громко лязгнула. Дверной косяк был измаран толстым слоем грязи, которая растрескалась и кое-где отвалилась кусками.

Вуденкерс точно готовился к осаде: с улиц уносили садовую мебель и цветы, хозяйки снимали белье с протянутых над дорогой веревок и загоняли в дома детей. На крепких ставнях, которыми закрыли уже половину окон, торчали металлические шипы – город ощетинился, словно еж.

Дойдя до церкви, Джейн запрокинула голову. С колокольной башни больше не доносился звон, а острый шпиль, направленный в небо, от старости или ветра слегка искривился, точно звериный клык. Перекрестившись и поправив шляпку, Джейн переступила порог церкви.

Внутри было пусто, и звук ее шагов отдавался гулом под сводчатым потолком. Старые стены были расписаны фресками, которые растрескались и местами совсем стерлись. Где-то тут должен быть и святой Эдвард, давний предок Олдброков, от которого они получили фамильный герб с волчьей головой на пике…

– Это здесь.

От голоса, громко прозвучавшего в церкви и подхваченного эхом, сердце Джейн подпрыгнуло и затрепетало, как птичка. Высокий священник в черной рясе вышел из приоткрытой дверки за алтарем и, подойдя ближе, остановился в луче света, падающего через узкое окно. А Джейн подумала, что на его проповедях наверняка не протолкнуться: высокий лоб, изогнутые брови над миндалевидными глазами, одухотворенное лицо – священник сам был похож на икону.

– Вы ведь ищете фреску со святым Эдвардом, – уверенно сказал он, указывая рукой в угол. – Она там.

Джейн кивнула и подошла к стене.

– На удивление хорошо сохранилась, – заметила она.

Святой Эдвард стоял, широко расставив ноги и навалившись всем весом на копье, а внизу, на колючей траве корчился волк. Острие вошло ему в беззащитный живот, длинный язык выпал из пасти, и все четыре лапы были воздеты к небу.

– Мне говорили, что у Олдброков гостья, – нарушил тишину преподобный.

– Джейн Уокер.

– Рад, что вы нашли время для молитвы, мисс Уокер.

Джейн молча кивнула, не в силах отвести взгляд от фрески. Неудивительно, что в городке пошли слухи об Олдброках. Эдвард выглядел куда опаснее бедного волка: сведенные брови, злобная гримаса, исказившая рот. Краска кое-где стерлась, а то и отвалилась вовсе, и казалось, что белые зубы мужчины длиннее волчьих клыков. Трещины на фреске рассекали лоб глубокими морщинами. Он был удивительно похож на Максимилиана Олдброка, этот святой: те же крупные черты, тот же хищный взгляд.

– Вы знали Максимилиана? – спросила вдруг Джейн, поворачиваясь к священнику. – Сына миссис Олдброк.

– Конечно, я знал его, – ответил он. – Жаль… Очень жаль, что все так произошло…

– Как думаете, эти все рассказы о вервольфах, призраках… – Джейн запнулась, понимая, как нелепо звучат ее слова, но все же договорила: – Это может быть правдой?

– В мире много удивительного, – улыбнулся священник, и от его глаз разбежались лучики морщин. – А я привык верить в то, что недоступно людскому глазу.

Джейн потупилась, понимая, что пришла со своими суевериями не по адресу.

– Могу сказать точно, – твердо добавил преподобный. – Максимилиан Олдброк мертв. Его похоронили в фамильном склепе. Вы можете сами взглянуть, если захотите, он позади церкви.

Джейн кивнула, рассматривая линии, покрывавшие пол церкви затейливым узором.

– Так что это не он виновник смерти бедной Марты, – с прискорбием произнес священник. – Миссис Олдброк наверняка хотела заказать панихиду по своей служанке.

– Верно, – спохватилась Джейн, поднимая взгляд на преподобного. – Я ведь за этим и пришла.

– Хорошо, – кивнул он. – Я все сделаю. Может, хотите исповедоваться?

И тогда ей придется рассказать этому чужому человеку все свои тайны, и даже то, что произошло сегодня утром.

– Я немного спешу сейчас, – с виноватой улыбкой произнесла она, пятясь к выходу, и на красивом лице преподобного мелькнула тень сомнения. Ну вот, еще и соврала священнику.

– Показать вам склеп Олдброков? – предложил он. – Если вы, конечно, найдете минутку.

– Да, – подумав, кивнула Джейн. – Да, я бы взглянула.

* * *

Фамильный склеп Олдброков возвышался позади скромных кладбищенских надгробий, даже издали пугая мрачным изваянием, вырастающим из каменного фасада. Святой Эдвард, высеченный из гранита, протягивал руку со скрюченными пальцами к Джейн и так злобно скалил зубы, словно хотел вырвать ее сердце и тут же его съесть.