Огни Парижа - [35]

«Почему император не примет какие-нибудь меры?» – подумала Линетта и решила попросить у маркиза объяснения.

Но, увидев его, она уже больше не могла думать ни о чем, кроме него.

Маркиз повез ее в ресторан, не такой большой и шикарный, как «Английское кафе», но все же, по его словам, один из лучших в Париже.

Ресторан находился в Пале-Ройяле и существовал, как узнала Линетта, еще с дореволюционных времен.

– Я закажу для тебя их фирменное блюдо, – сказал маркиз.

Они сидели на обитой алым бархатом софе в маленькой квадратной комнате, где стены были чудесно расписаны цветами и фруктами.

– А что оно из себя представляет? – заинтересовалась Линетта.

– Рейнский карп, – ответил Дарльстон, – рыба, которой нет в Англии. Кости в нем вынуты, он нафарширован особой начинкой, секрет приготовления которой известен только здесь.

Рыба действительно была отменной, но Линетта с трудом могла сосредоточиться на еде. Ей хотелось разговаривать с маркизом, слушать его, задавать ему десятки вопросов, на которые только он, по ее мнению, мог дать ответ.

Маркиз был сегодня очень весел; он постоянно смешил ее, и они проговорили так долго, что не успели в театр, как намеревались.

Дарльстон не хотел смотреть Бланш, он собирался пригласить Линетту в один из знаменитых парижских драматических театров, где бы девушка могла увидеть Сару Бернар или кого-то еще из известных французских актеров, которыми так гордятся парижане.

Но вместо этого они продолжали разговаривать, все время находя сказать друг другу что-нибудь более интересное и захватывающее, чем любой спектакль, который они могли увидеть на сцене.

После этого они долго катались по освещенным газом улицам, любовались Парижем во всей его красоте, Сеной, струившей свои воды меж высоких берегов, убеждаясь, как убеждались многократно многие до них, что Париж – это город влюбленных.

– Ты так прелестна, так изумительна! – с нежностью воскликнул маркиз, обнимая одной рукой Линетту, когда они проезжали по затихшим улицам.

– Мне приятно, что я нравлюсь тебе, – просто ответила девушка.

– В английском языке просто нет слов – да и во французском, если на то пошло, – чтобы сказать тебе, насколько ты чаруешь меня, – произнес маркиз. – Никогда я еще не прислушивался к каждому звуку, к каждой интонации женского голоса. Все, что ты говоришь, милая, имеет невыразимую прелесть.

Линетта глубоко вздохнула.

– Когда ты говорить такие вещи, – вымолвила она, – мне бывает настолько хорошо, что от этого даже больно.

Маркиз теснее привлек ее к себе.

– Я очень хорошо понимаю, что ты хочешь сказать, потому что сам чувствую то же. Ты, наверное, Сирена! Ты заворожила меня, и я больше ни о чем не могу думать, кроме тебя.

Девушка подняла к нему лицо, и маркиз нежно поцеловал ее.

– Завтра вечером, – сказал он, – мы будем одни в нашем домике; и тогда я покажу тебе, как ты много значишь для меня, моя драгоценная, я смогу поцеловать тебя по-настоящему, так, как я хочу.

Линетта замерла, потрясенная силой страсти, звучавшей в его голосе.

– Будет чудесно быть с тобой и только с тобой, – ответила она, – знать, что нам не нужно больше расставаться. Вчера, когда ты ушел, я хотела бежать за тобой и умолять тебя вернуться. Мне стало страшно, что я больше не увижу тебя.

– Неужели ты думаешь, что такое может случиться? – изумился маркиз. – Я уже сказал тебе, Линетта, что ты моя и никакая сила никогда не разлучит нас.

– Мне так хочется этому верить! – вздохнула она. – Но иногда меня все же охватывает страх.

– Нет никаких причин бояться. Я приеду за тобой завтра рано утром. Когда я подписывал договор о найме сегодня вечером, я узнал, что владелец дома уезжает очень рано. Так что, если хочешь, мы можем въехать еще до полудня.

– Ничего не может быть лучше! – захлопала в ладоши Линетта.

– А потом мы должны поехать с тобой к Оскару Массену. Я хочу купить тебе подарок. Я предполагал выбрать для тебя что-нибудь сегодня, но у нас не хватило времени. Интересно, что бы тебе понравилось.

Дарльстон почувствовал, что Линетта как будто окаменела в его объятиях.

– Я не хочу, чтобы ты покупал мне… драгоценности, – твердо сказала она.

– Почему? – удивился маркиз.

Линетта молчала, и он догадался, что она ищет какое-то объяснение, не имеющее отношения к подлинной причине ее отказа.

– Ты уже дал мне так много, – уклончиво сказала она. – Бланш говорила мне, что ты хочешь заплатить за мои платья.

– А ты думала, что я позволю какому-то другому мужчине платить за них? – возмутился маркиз. – Но я действительно хочу дать тебе многое, Линетта, и драгоценности – это только часть.

– Пожалуйста, прошу тебя, не надо. Маркиз повернул ее лицом к себе и взглянул в глаза.

– Почему? – настойчиво спросил он. – Скажи мне, почему?..

Линетта не хотела отвечать, но властная нота в его голосе вынудила ее повиноваться.

– Сегодня Бланш показала мне свои драгоценности… – с трудом проговорила она.

Маркиз тихонько засмеялся.

– Я понимаю, о чем ты думаешь, но, обещаю тебе, между нами все будет по-другому.

Он почувствовал, что ему не удалось убедить ее.

– Мой ангел, я ничем не хочу огорчить тебя. Я никогда не сделаю ничего против твоего желания. Такие вещи могут подождать. Все, что имеет значение сейчас, – это то, что мы сможем быть вместе.