Огненный вихрь - [3]

Прекрасные карие глаза вновь загорелись гневом, Лизетта упрямо вздернула подбородок. Во время своего недолгого замужества она именовалась Лизетта Леклер-Холлингсуорт, а потом и вовсе отвергла всякие преимущества, которые могла бы ей предоставить фамилия Адама.

— Завтра я поставлю Лейта Андерсена в известность, что наше с вами сотрудничество приведет к столкновению интересов, — заявила она.

Джейк молча сверлил ее взглядом, и Лизетта физически ощущала каждый свой вздох, каждое биение сердца; не выдержав, она отвела глаза в сторону.

Три года назад ее буквально загипнотизировала исходящая от него грубая, почти животная сила. Как выяснилось, с тех пор в ее реакции на этот первобытный сексапил мало что изменилось.

— Дело ваше, — со спокойствием, не предвещавшим ничего хорошего, отозвался Джейк. — А я со своей стороны заверю Андерсена, что в таком случае воспользуюсь услугами другой фирмы.

Боже милостивый, мысленно простонала она, но почему?

Может быть, он придумал для нее какую-то особую, изощренную месть? Хотя, чтобы осуществить ее, незачем было ждать два года после смерти Адама.

Она слегка наклонила голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Не понимаю, что вам дадут эти игры, граничащие с шантажом.

Джейк усмехнулся.

— Ну, это уже надо расценивать как прямое обвинение. Вы не хотите взять его назад?

Лизетта вновь отдала себе отчет в том, что новая ее реплика лишь продолжит словесную перепалку и что этой битвы ей не выиграть никогда. Он слишком опасный противник, поэтому лучше, пожалуй, будет с достоинством отступить.

Не сказав больше ни слова, Лизетта повернулась и пошла от него, чувствуя себя комком обнаженных нервов. Каждая клеточка ее тела, казалось, трепетала от еле сдерживаемой ярости. Она ускорила шаг: только бы поскорей оказаться подальше от него!

Дойдя до отсека, где стояла ее машина, она открыла дверь, скользнула за руль и включила зажигание.

Будь он проклят! — думала она, включив передачу и плавно направляя свой «БМВ» к воротам. Будь он проклят, этот толстокожий, безжалостный, опасный тип!

Лизетта подъехала к площадке перед воротами и вставила свою карточку в автоматический замок. Шлагбаум поднялся.

Поток выезжавших из города машин уже схлынул; слава Богу, сегодня ей не придется выстаивать в бесконечных пробках и переползать на черепашьей скорости через контролируемые компьютером перекрестки.

Несмотря на твердое намерение не думать о Джейке, ей никак не удавалось поставить преграду назойливым воспоминаниям.

Она познакомилась с Адамом Холлингсуортом на последнем курсе университета. Он забрел в ресторан, где она подрабатывала официанткой, не в состоянии прожить на скудную стипендию, и с того дня стал частым посетителем. Он прилетел в Мельбурн из Штатов с целью расширить границы своего бизнеса. Вначале она отказывалась от его приглашений, ссылаясь на занятость: учеба и работа действительно отнимали много времени. Несмотря на возраст (он был старше ее отца) и неизменную корректность, заверения Адама в том, что, кроме удовольствия бывать в ее обществе, он ни на что не претендует, вызывали у нее недоверие. Лизетта попыталась отвадить его, пригласив к себе домой и внимательно следя за реакцией на скромное жилище, где она обитала со своими родителями — выходцами из Франции. Они жили в одном из самых загрязненных пригородов Мельбурна. Чистота и уют в доме не могли замаскировать их убогое существование, равно как и показная независимость матери, вынужденной трудиться на двух работах, чтобы оплачивать лечение отца-инвалида и как-то держаться на плаву.

Но Адам продолжал настаивать на встречах, и в конце концов Лизетта убедила себя, что ничего предосудительного в этом нет. В выходные он возил ее по живописным окрестностям Мельбурна, где они обедали на природе, а после заставлял ее заниматься и сам садился отдохнуть с книгой в руках.

Лизетту подкупали его огромная эрудиция и бескорыстная забота; он быстро доказал, что способен ценить дружеские отношения и не имеет на нее никаких видов. По возвращении в Штаты он ежедневно звонил, не думая о счетах за переговоры, и каждые две недели прилетал в Мельбурн.

Когда Адам предложил ей выйти за него замуж, она вначале резко воспротивилась. Но он умел убеждать и к тому же подкрепил свои доводы медицинскими свидетельствами. У него рак в последней стадии, жить ему осталось считанные месяцы — максимум год. Интенсивная терапия привела к импотенции, так что он лишен возможности вступить в полноценный брак. Жена его умерла несколько лет назад, единственный сын живет отдельно. Адам заверил Лизетту, Что их супружество будет основано на обоюдной выгоде: ей обеспечит необходимую финансовую поддержку, ему скрасит последние дни существования.

При этом известии ее отец лишь робко запротестовал — на большее он был не способен, — а одного взгляда в зажегшиеся внезапной надеждой усталые глаза матери было достаточно, чтобы Лизетта дала согласие.

С сыном Адама все оказалось не так просто. Он прилетел на бракосочетание, и в его неумолимых стальных глазах Лизетта прочла только враждебность. Он был вежлив, даже любезен. Но за этой холодной любезностью могло стоять только одно: он без колебаний причислил вторую жену отца к категории «золотоискательниц», а самого Адама — к выжившим из ума старикашкам, которые только и ждут, чтоб попасться на удочку.