Огненный свет - [8]

С взволнованным вскриком Тамра бросается в свою комнату. Я слышу звук удара двери шкафа о стену.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я маму.

— То, что должна была сделать уже давно. С момента смерти твоего отца. — Она отводит взгляд и отчаянно моргает, до того как, повернуться ко мне. — Я думала, я надеялась, что в один прекрасный день он войдёт в эту дверь, и мы должны быть здесь для него, — вздыхает она. — Но он никогда не вернётся, Джасинда. И я должна делать то, что будет лучше для тебя и Тамры.

— Ты имеешь в виду то, что будет лучше для тебя и Тамры.

Выход из стаи для них не такое уж и большое дело. Я знаю это точно. Мама умышленно убила в себе Драко много лет назад, позволила ему исчезнуть, когда стало ясно, что Тамра никогда не проявится. Я думаю, она сделала это, чтобы сестра не чувствовала себя одинокой. Своеобразный акт солидарности.

Я единственная, кто чувствует связь со стаей. Единственная, кто будет страдать, если мы покинем её.

— Разве ты не видишь насколько легче, насколько безопаснее будет позволить Драко уйти?

Я дёрнулась как от пощёчины.

— Ты хочешь, чтобы я отрицала в себе сущность Драги? Стала такой же как ты? Усыпила её, чтобы стать человеком? — Я качаю головой из стороны в сторону. — Меня не волнует, куда ты нас ведёшь. Я не забуду, кто я.

Она кладёт мне руку на плечо и немного сжимает его. Думаю для того, чтобы ободрить.

— Посмотрим. Ты изменишь своё мнение через несколько месяцев.

— Но почему? Почему мы должны уходить?

— Ты знаешь, почему.

Какая-то часть меня понимает, но отказывается признать это. Вдруг, мне хочется сделать вид, что с нашей жизнью здесь всё в порядке. Я хочу забыть о своём беспокойстве по поводу диктатуры Северина в стае. Хочу забыть притягательные взгляды Кассиана. Забыть о том, что моя сестра изолирована от общества, что все считают её прокажённой, и забыть о вине, которую я всегда чувствовала по этому поводу.

Мама продолжает.

— Когда-нибудь ты поймёшь. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за спасение от этой жизни.

— От стаи? — спрашиваю я. — Они моя жизнь! Моя семья. Дерьмовый альфа не изменит этого. Северин не будет главным вечно.

— А Кассиан? — Её губы сжались. — Готова ли ты для него?

Я делаю шаг назад, мне не нравится дрожь в её голосе. Краем глаза я вижу, как Тамра застывает в дверях своей спальни.

— Мы с Кассианом друзья, — говорю я. — Вроде этого. По крайней мере, были ими раньше.

— Ты права.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе больше не восемь лет, и ему не десять. Часть тебя должна знать, что я защищаю вас от этого. С тех пор, как вы проявились, стая отметила вас, как своих собственных. Так ли это неправильно, утверждать, что ты моя дочь, а не их? Твой отец постоянно пытался бороться с Северином. Ты думаешь, почему он летал в ту ночь один? Он искал путь... — Она остановилась, её голос дрожал.

Замерев, я слушаю.

Она никогда не говорила о той ночи. Об отце. Я боюсь, что она остановится. Боюсь, что ничего не скажет.

Её взгляд останавливается на мне. Холодный и решительный. И это пугает меня. Знакомое тепло появляется внутри меня, горло горит и сжимается.

— Судя по твоим словам, стая выглядит неким дьявольским культом.

Она моргает. Разъярённо машет рукой.

— Так и есть! Когда ты поймёшь это? Если они требуют от меня отдать мою шестнадцатилетнюю дочь своему драгоценному принцу для спаривания, они изверги! Они хотят, чтобы ты была их маткой, Джасинда! Для наполнения стаи маленькими огнедышащими Драги! — Она близко. Кричит прямо у моего лица. Я волнуюсь, что Джабель или другие соседи могут нас услышать. Волнуюсь, что мама больше не беспокоится об этом. Она отступает и делает глубокий вдох. — Мы уходим сегодня ночью. Начинай собираться.

Я бегу в свою комнату и громко хлопаю дверью. Театрально, но заставляет чувствовать себя лучше. Шагая по комнате, я делаю глубокие вдохи и выдохи. Маленькими сердитыми рывками из носа клубится дым. Провожу ладонью по лицу и шее над тёплой кожей.

Упав на кровать, я выдыхаю дым и смотрю прямо перед собой, ничего не видя, чувствуя только жар внутри. Постепенно огонь во мне потухает, и мой взгляд останавливается на блестящих звёздах, подвешенных к потолку за ниточки. Папа помог мне их повесить после того, как мы выкрасили поток в комнате в синий цвет. Он сказал, что это почти как спать под открытым небом.

Обжигающие рыдания подкатывают к горлу. Я не буду спать под этим небом больше никогда, а если мама будет вести себя так же, то летать я тоже больше не буду.

Через несколько часов, в то время пока посёлок спит, мы пробираемся сквозь туман Нидии. Та самая вещь, которая защищает и скрывает нас от внешнего мира, пытающегося нам навредить, способствует нашему побегу.

Как только мы переходим с нашей улицы на главную, мама садится в автомобиль, а мы с Тамрой толкаем его. Она ведёт машину через центр города. Школа и зал заседаний стоят в тишине, как будто смотря на нас через свои тёмные оконные проёмы. Шины скрипят на гравии, которым покрыты улицы. Мы продвигаемся, а тело словно горит.

Затаив дыхание, я пережидаю, прислушиваясь к сигнализации, когда мы приближаемся к зелёному ограждению вокруг нашего поселения. Заросший плющом небольшой дом Нидии виден впереди, караульное помещение расположено рядом с выходом. Тусклый свет горит в большом окне гостиной. Она, конечно, обнаружит нас, ведь это её работа следить, чтобы никто не покидал территорию.