Огненный путь Саламандры - [3]

По мере дальнейшего повествования лицо Змея Горыныча становилось все более и более жестким. Его дочь в опасности, в серьезной смертельной опасности. Сведения, доставленные ему на днях, вкупе с письмом Фена, подтверждались.

— Влад, ты понимаешь, что я могу убить тебя прямо сейчас? — тихо спросил он, невидящим взглядом уставясь в пламя камина. — Но не буду, мучайся дальше. Ты всегда был чересчур самонадеянным типом, но всему есть предел. Я простил тебе, что ты в свое время увел у меня невесту, ставшую впоследствии матерью ТВОЕГО сына, но гибель МОЕЙ дочери не прощу никогда!

— Ты думаешь, я в восторге от всего происходящего? Думаешь, я получаю от этого море удовольствия? — устало поинтересовался владыка и сделал большой глоток прямо из горлышка бутылки. — Ошибаешься, мне тоже хочется покоя и нормального семейного уюта, а не дергаться из-за того, что мой сын станет последним потомственным владыкой Царства Гор. Уж кому-кому, а тебе прекрасно известны проблемы нашего рода. Триста лет — это предел для рождения наследника. Полозу двести пятьдесят, и время не стоит на месте, только Вершитель знает, сколько проклятием отмерено ему…

Он снова схватился за бутылку.

— Почему ты сразу не обратился ко мне, когда Салли удрала? — Царь Долины медленно перевел глаза на змееглазого правителя и удивленно воскликнул: — Да прекрати ты надираться! Пьянеть особо не пьянеешь, только добро переводишь! Еще сопьешься.

Владыка поперхнулся и закашлялся. И эти слова он слышит от пьяницы с многовековым стажем? Докатился! Странно, что сам Змей так и не сделал ни одного глотка, тем более — повод есть, и нешуточный.

— А сам-то ты, смотрю, завязал, — поддел товарища по несчастью Влад, но уполовиненную бутыль послушно отставил подальше.

— Потом напьюсь или удавлюсь, в зависимости от ситуации, но сейчас нужна трезвая голова. Обоим.

В этом он, конечно, прав. Совсем стал владыка забывать привычки своего бывшего друга, а ведь в особо серьезных случаях Змей Горыныч никогда не терял головы, всегда был практичен, четок, последователен. И достаточно умен, что бы про него сейчас ни говорили.

— Так ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Змей. — Почему ты или Полоз не пришли ко мне сразу?

— Видишь ли… — начал Влад, отводя глаза и собираясь с мыслями. Дивы полосатые, как бы ему это получше объяснить?

— Понятно, гордость не позволила, — хмыкнул Царь Долины и по выражению лица друга понял, что угадал. — Ты всегда таким был, таким и помрешь. И сын твой такой же холодный и самоуверенный, как кусок вечной мерзлоты. А ведь сейчас моя дочь могла бы быть уже здесь.

— Что ты вообще знаешь о моем сыне?! — взорвался владыка. — Он истинный наследник Царства Гор, для которого на первом месте стоят интересы государства, а потом уже личные симпатии и антипатии. Он и женился-то только из-за государственной необходимости. А когда Полоз сам станет владыкой, то будет беспристрастным и мудрым правителем, потому что…

— Его сердце — лед, — закончил за него Змей. — Ему будет наплевать на судьбы людей и прочих подданных. Он будет отправлять на плаху только по государственным соображениям, безличной заинтересованности. Государство требует, страна желает, а мне ничего от вас не надо, я к вам вообще ничего не чувствую. Так, что ли? Политика, ничего личного. Где ты тут видишь мудрость? Правитель должен быть живым и чувствующим, а не замороженной сосулькой.

— Ну знаешь… — возмущенно возразил владыка. — Это как-никак политика, а не увеселительные посиделки.

— Что-то я не заметил, чтобы ты в свое время женился, руководствуясь исключительно политическими соображениями.

А вот это уже был удар ниже пояса. Влад тогда действительно потерял голову, влюбившись до беспамятства в простую деревенскую девушку, на которой Змей сам собирался жениться, и увел ее прямо за пару дней до свадьбы. Селена была не просто хороша собой, она была совершенством, верхом изящества, грации, красоты, чувственности, но, к сожалению, всего лишь обычным человеком. Это была любовь с первого взгляда, с первого вздоха, с первого… в общем, неважно чего еще. И Владу было наплевать на общественное мнение и политику вместе взятые, любовь захватила обоих целиком. Змей, его лучший друг, узнав о коварном предательстве, рвал и метал, пытался вызвать Влада на дуэль, слезно умолял Селену вернуться, но вмешалось очередное провидение — умер его отец, и Змей переключился на решение более насущных на тот момент вопросов о престолонаследовании, а потом на правах законного правителя перешел в состояние постоянной войны с Царством Гор. Их дружбе пришел конец. А Влад с Селеной прожили относительно короткую, но вполне счастливую жизнь, о которой владыка нисколько не жалел; у них был единственный сын, Полоз, унаследовавший дар деда, передающийся через поколение, — чувствовать золото, как бы глубоко под землей оно ни скрывалось. Когда это было? Больше двухсот лет тому назад? И до сих пор владыка не мог ее забыть, несмотря на то что его жена состарилась у него на глазах, а когда поняла, что выглядит чуть ли не вдвое старше своего мужа, ушла. Навсегда. Он любил ее, по-настоящему любил, да и сейчас любит. Именно поэтому он и не хотел больше жениться, ему казалось, что тем самым он осквернит память о любимой женщине, однако есть вещи, над которыми никто не властен, и жизнь берет свое.