Огненный путь Саламандры - [24]

— Как думаешь, они скоро уйдут? — спросила я у Мираба, стараясь в очередной раз подсчитать количество голодающих внизу, но сбилась на третьем десятке.

— Вряд ли.

— А может, они умрут с голоду или захлебнутся собственной слюной?

Я снова уставилась на шевелящуюся под нами серую массу.

— Скорее мы свалимся с дерева в голодном обмороке, — предположил Мираб, но вниз даже смотреть не стал.

— Если они хищники и привыкли охотиться, — начала рассуждать я, как мне казалось, вполне логично, — то должны питаться исключительно свежеубитой пищей, а мы свалимся на них вполне готовенькими и обездвиженными. Вдруг они не позарятся на тех, кто совсем не шевелится? У нас есть небольшой, но все-таки шанс.

— Я бы на их месте, если был сильно голоден, позарился бы на любую пищу, — мрачно изрек эльфыреныш. — Бегает она или лежит, не все ли равно? Так даже проще, силы экономятся.

— Желаешь принести себя в жертву коллективной кровожадности?

— А какая разница? — безрадостно вздохнул мальчишка, утирая рукавом подозрительно хлюпающий нос. — Не эти, так Полоз меня точно укокошит.

— Не укокошит, пока я жива, — клятвенно заверила я. — А если бы ты не удрал, то сейчас спокойненько ужинали бы мы, а не нами…

— Я так испугался… — Мираб неожиданно обхватил меня за шею и, ткнувшись носом в плечо так, что я чуть не свалилась с дерева, на радость нашим клыкастым пастухам, всхлипнул. — Знаешь, как страшно, когда тебя все ненавидят… только за то… что ты эльфырь… и всем плевать… на правду… на то, что мы никого не едим… не пьем кровь… и вообще… я домой хочу… к папе…

— Не реви! — предприняла я неуклюжую попытку успокоить парня. — Слезами горю не поможешь. Давай лучше думать, как выкручиваться будем.

— Не знаю… — сквозь рыдания промямлил он.

Понятно, с этим каши не сваришь. Я погладила эльфыреныша по голове, вспоминая, как делал это в детстве мой отец, когда я прибегала с расшибленной в кровь коленкой и плакала не столько от боли, сколько от обиды. Обычно такие методы мне помогали. По крайней мере, я чувствовала, что меня жалеют, и становилось легче.

— Плохо, что ты летать еще не умеешь, — покосившись на торчащие из разорванной рубашки крылышки, позволила себе помечтать я. — Может, самое время научиться? Поиграем в ангелов-хранителей.

— Ты тоже смерти моей хочешь, да? — не оценил тонкий юмор Мираб.

— Стала бы я столько времени с тобой возиться, нервы свои тратить.

— А кто тебя знает? Вдруг ты…

— Тихо! — не дала я договорить мальчишке. Мне показалось, что я услышала чей-то голос, далеко еще, но чем черт не шутит.

— Не буду тихо! — проявил природное, но совсем не своевременное упрямство Мираб. — Пусть эти внизу тоже знают…

— Цыц, сказала!

Я зажала парню рот, чтобы заткнулся, и он продолжил выказывать мне свое возмущение исключительно мимикой, которая оказалась у него очень богатой, и невнятным мычанием. Я прислушалась. Сначала, кроме рычания и поскуливания гуляющих внизу тварюг, слышно ничего не было, но потом снова раздался голос, гораздо ближе, чем мне показалось вначале. И этот голос звал нас с Мирабом. Полоз! Он идет сюда и совершенно не подозревает, какая милая компания его тут поджидает. Я, конечно, хочу избавиться от насильно навязанного мне мужа, но не таким же варварским способом! Мираб теперь тоже услышал его приближение и благоразумно перестал мычать. Между деревьями мелькнул свет факела.

— Сатия! Мираб! Где вы, дивы вас побери? — донесся недовольный голос моего благоверного. Даже в такой ужасный момент я его раздражаю! Можно подумать, что вернулась обратно в замок владыки.

— Полоз, осторожно! Тут полно голодных волков! — крикнула я в сторону приближающегося факела.

Факел на какое-то мгновение замер, будто прислушиваясь, а потом стал стремительно приближаться к нашему дереву. Что он делает, идиот? Его же сейчас растерзают!

Будто подслушав мои мысли, зверушки внизу зашевелились активнее, довольно заурчали, и несколько тварей направилось навстречу новому блюду.

— Полоз, залезай быстро на дерево! — вдруг заорал Мираб. — Они идут к тебе! Спасайся!

Но предупреждать оказалось уже слишком поздно. Полоз появился из-за деревьев и резко остановился, уставившись на приближающихся к нему животных с горящими красными глазами. Волки не торопились бросаться, полностью уверенные, что жертва никуда от них не денется. Свет факела выхватил из темноты морду первой животинки, и я чуть не взвизгнула от ужаса. Никакие это были не волки. Голова твари была не вытянутой, как того следовало ожидать, а приплюснутой и больше напоминала свиное рыло, чем хищную пасть. Маленькие злобные глазки казались лишенными век и смотрели не мигая; совершенно лысые уши находились где-то по бокам головы и уходили на плоский затылок, незаметно переходящий в шею. Короткое туловище, широкое в плечах и слишком узкое сзади, больше напоминало сплюснутый бочонок. Что же это за дрянь такая? Язык не поворачивается ТАКОЕ животным назвать.

— Может, они наедятся им и от нас отстанут? — пессимистично спросил Мираб, тоже не в восторге от увиденного.

— Вряд ли они относятся к малоежкам, — ответила я, наблюдая, как страшилище облизывается одновременно двумя языками. — Надо что-то делать!