Огненный поток - [184]

Теперь отступали сипаи, но, обремененные тяжелым снаряжением, двигались медленнее противника. Когда расстояние между противоборствующими сторонами сократилось до броска камня, сипаи получили приказ изготовиться к бою.

Их первый залп, скосивший передние ряды, заставил толпу притормозить. Небо уже потемнело, поднялся дикий ветер. Молния прорезала тучи, и под аккомпанемент раскатов грома дождь сразу, без всяких уведомительных капель, хлынул мощными струями. Окрестность как будто подверглась обстрелу водяными ракетами. Сипаи вымокли насквозь, прежде чем достали дождевики.

Кремневые ружья стали бесполезны, теперь сипаи могли воевать только штыками и саблями, которые были много короче неприятельских вил и острог. Лишь буря, единственный союзник волонтеров, хоть как-то сдерживала натиск разъяренной толпы.

Сквозь рев ветра Кесри расслышал голос капитана, кричавшего ему в самое ухо: получен приказ установить связь с камеронианцами, с ним отправятся хавильдар и взвод сипаев.

– И нам понадобится вестовой!

– Слушаюсь, каптан-саиб.

Прикрываясь от хлещущего дождя, Кесри глянул на малочисленных обозников, сумевших не отстать от роты, и поманил Маддоу:

– Боец, ко мне! Быть рядом!

На Гонконге дождь лил не переставая, хотя ураган, прогулявшийся по бухте, уже унесся на север, к Кантону. Вскоре бешеный ветер стих, и горы волн уступили место пенистым барашкам. Как только всякая опасность миновала, Захарий приказал спустить баркас и велел гребцам держать к причалу перед новым складом Бернэма.

Само здание не пострадало, но подойти к нему оказалось нелегко, ибо все вокруг было завалено разномастными обломками. Захарий долго стучал в дверь, прежде чем ему открыли.

Несколько мигающих ламп тускло освещали огромную пещеру склада. Одни моряки с “Анахиты” стояли на коленях, совершая намаз, другие забились в угол и, обхватив себя руками, старались унять дрожь.

– Мастер Зикри!

Увидев поспешавшего к нему Ноб Киссина-бабу, Захарий тотчас спросил о том, что не давало ему покоя:

– Где миссис Бернэм? Вы говорили, здесь для нее приготовлена комната.

Гомуста замедлил шаг и покачал лопоухой головой:

– Мне так жаль…

– Что вы тут мямлите? – рявкнул Захарий. – Где она? Отвечайте же!

Ноб Киссин все качал головой, как китайский болванчик.

– Мне очень жаль…

Захарий схватил его за плечи и сильно встряхнул.

– Мне недосуг выслушивать вашу болтовню, просто скажите, где миссис Бернэм.

– Так я и пытаюсь, мастер Зикри…

Оказалось, в последнюю минуту миссис Бернэм передумала, решив переждать шторм на “Анахите”. Дескать, она вполне уверена в матросах и не позволит какому-то ненастью ее запугать. Гомуста как мог ее отговаривал, но она в своей обычной властной манере велела ему замолчать. Спорить с ней было бесполезно. Подчиняясь приказу, Ноб Киссин вместе со всеми покинул шхуну и укрылся на складе.

Об остальном он узнал от матросов, спасшихся с тонущей “Анахиты”.

Утром миссис Бернэм колокольчиком вызвала стюарда и велела подать чай в хозяйскую каюту. Вернувшись с подносом, стюард увидел ее в кресле возле иллюминатора. К тому времени ветер уже разгулялся, и она сказала, что хочет понаблюдать за приходом шторма.

А потом команде было уже не до нее. Лишь когда шхуна стала тонуть, боцман бросился к хозяйской каюте. Дверь не открывалась, ее, видимо, заклинило обломками мебели, на стук никто не отзывался. Боцман побежал за топором, но к его возвращению корма уже ушла под воду, коридор затопило. Попытайся боцман добраться до каюты, он бы утонул. Все было кончено.

– Мастер Зикри…

Ноб Киссин стоял рядом, но Захарию казалось, что голос его доносится из далекого далека.

– …перед тем как я сошел с “Анахиты”, миссис Бернэм передала мне письмо. К вам. Просила, чтоб я непременно его доставил.

– Где оно?

– Вот, в целости и сохранности.

Захарий отошел в сторонку и, сломав печать, прочел письмо.

Капитан Ми вел взвод, Кесри шел замыкающим. Свой бесполезный мушкет он отдал Маддоу и держал в руке саблю.

На полях, превратившихся в бескрайние озера, межи скрылись под водой, и теперь единственным ориентиром служили скопления хижин, еле видимые за стеной дождя. До вечера было еще далеко, но темное небо уже казалось ночным.

Уловив какой-то звук, Кесри обернулся и, вглядевшись, различил нечеткие очертания перемещающихся фигур. “Слава богу, камеронианцы”, – с неимоверным облегчением подумал он, и тут в плечо его ударил камень, пролетевший сквозь стену дождя. Значит, сброд шел по пятам.

– Стой! Стой! – крикнул Кесри, и тотчас рядом с ним возник капитан Ми с обнаженной саблей в руке. – Неприятель сзади, сэр.

Едва он это сказал, как сам понял поспешность своего вывода: размытые силуэты были не только сзади, они были повсюду. Острие заточенного кола, вдруг выскочившего из дождевой завесы, едва не проткнуло ему грудь, но сабля капитана успела его отбить.

Под градом камней, летевших сквозь водяные струи, Кесри почувствовал, как что-то цапнуло его за ногу, и, опустив взгляд, увидел здоровенный крюк. Взмахом сабли он перерубил нацеленный на него багор. Но вот другого солдата такой же багор зацепил и поволок по грязи.

Сипаи успели вызволить товарища и помогли ему подняться на ноги.