Огненный пес - [28]

От своей матери Анри де Катрелис унаследовал улыбку, светлые волосы, бледно-голубой с легким лиловым оттенком цвет глаз, а также, без сомнения, ровный характер и здоровый практицизм. От отца же — широкую кость и умение держаться с достоинством. Жена Анри, Эрмин, странным образом походила на него, особенно улыбкой и изящной простотой манер, впрочем, такое сходство между любящими друг друга людьми встречается довольно часто. А эта пара прожила в любви и согласии уже более десяти лет. Но нашего старого охотника-нелюдима это сходство все-таки не переставало удивлять.

Молчаливая, но не по той причине, что ей нечего сказать, а намеренно, желая предоставить в их союзе ведущую роль мужу, Эрмин всегда одобряла его своей мимикой и огромными, как у лани, глазами. Что же касается их детей, то сейчас они являли собой пример сдержанности и благовоспитанности, несмотря на то, что их невообразимо лохматые головки красноречиво свидетельствовали — эти ребята не прочь как следует пошалить.

— Если я тебя правильно понял, — уточнил господин де Катрелис, — ты преследуешь в конечном итоге политические цели?

— А почему бы и нет? — почувствовав, что возникла некоторая неловкость, сочла нужным вставить мадам де Катрелис, — выборы Анри на должность мэра стали его триумфом. Единственный, кто не проголосовал за него, — это он сам.

— Отец, пойми, пришло время, когда дворянам стало уже невозможно и дальше замыкаться в своих усадьбах, — сказал Анри уже несколько возбужденным тоном, — это было огромной ошибкой и глупостью.

— Ты сам себе противоречишь.

— Никоим образом. Мир развивается. Промышленность, начавшая свой подъем при Наполеоне III, делает прогресс необратимым. Мы должны включиться в этот процесс и обрести в нем свое место и свою роль без какого-либо промедления!

— Ловкачи, привыкшие всегда держать нос по ветру, предпочитают плыть по течению.

— Конечно, таких больше, чем пытающихся плыть против. Но вы путаете одно с другим. Я говорю не об оппортунизме. Нельзя путать общественные дела с делами сиюминутными. Мы собираемся пересмотреть стоимость предприятий, структуру всего государства, облегчить процесс социальных перемен, и это намного благороднее того, чем занимаются буржуа.

— Неужели?

— Достоинства, которые за дворянами признаются всеми безоговорочно, тоже необходимы обществу, они вносят во все происходящие перемены, какие-то нравственные понятия, как струю свежего воздуха. Это мое мнение.

— Да ты, — воскликнул господин де Катрелис, — по красноречию не уступишь епископу! Во всяком случае, сегодня вечером ты приобрел себе еще одного избирателя…

И он повернулся к дочери, которую любил больше других детей, потому что она была немногословна, как и он сам, и потому что чувствовал, что в ее душе также бродили невысказанные, противоречивые чувства.

— Бланш, дорогая, скажи и ты нам что-нибудь? Ты разделяешь мысли своего брата? Что ты там забилась в угол[10]?..

Он произнес «ренконь», не очень удачно играя словами: Бланш была виконтессой де Ранконь! Она подняла на отца свои бархатистые глаза («У нее глаза как у Жемчужины: и это должно быть лестно для нее!» — подумал он). Она была причесана так, что волосы ее разделялись на два вороновых крыла, и это еще больше подчеркивало бледность ее прекрасного лица, выражавшего одухотворенность, но и сильную волю тоже. Яркие пухлые губы заставляли предполагать чувственность ее натуры. Она была в простом черном шелковом платье без всяких отделок, а из драгоценностей на ней были только обручальное кольцо и колье с рубином, величиной с ноготь.

— Не пристало мне судить о делах брата. Он совершеннолетний и свободен в своих поступках.

Однако тон, каким она это сказала, и недовольная гримаска, которую состроила, ясно показывали, что она относится ко всему, о чем говорил Анри, несколько свысока. В планах брата, на ее взгляд, слишком многое было замешано на торговле и компромиссах, чтобы ее гордая натура могла принять их без сопротивления.

«Ты, моя неукротимая, кажется, принимаешь своего брата за простака и думаешь, что известные добродетели сословия послужат ему только для того, чтобы быстрее погубить себя. А зря. Он ведь прав», — мысленно сказал ей отец.

И поскольку он чувствовал себя в этот вечер воплощением самой любезности, что было редким для него состоянием, то решил сменить тему разговора, обращаясь к дочери:

— А кстати, как поживает твой муж и где он?

Бланш разделяла странную судьбу, с фатальной неизбежностью выпадавшую на долю женщин этой семьи. Будучи замужем, она жила в одиночестве. Господин де Ранконь командовал корветом под началом адмирала Курбе.

— Я думаю, в морях Китая. Он в восторге от своего корабля, своей команды, своей профессии…

И она добавила с некоторым вызовом и достоинством дочери своего отца:

— Разве это столь уж существенно?

Отец любил ее и за то, что она могла постоять за себя.

— А как же? — настаивал он полушутя-полусерьезно. — У каждого мужчины свой талант. Бесполезно, да и опасно им перечить. Но я восхищен твоим терпением. Когда он возвращается?

— Весной, его не было три года.

— Уверяю тебя, разлуки полезны для любви!