Огненный остров - [37]

Капитан Толкач взял и меня с собой. По воронкам, через развалины пробираемся к дому. У входа, в проеме разрушенной двери, — часовой. Но чей — наш или противника? Капитан Толкач подкрадывается и кулаком сбивает часового. В ответ русское крепкое словцо — значит, свои. Часовой подводит нас к дыре в подвале.

Начальник гарнизона младший лейтенант Калинин с двумя бойцами успешно ведет бой, он просил доложить командиру полка, что хотя гарнизон и находится в тылу противника, но дом не будет сдан.

Гарнизон Калинина оборонял дом до конца декабря, когда полк Печенюка перешел в окончательное наступление.

Будучи отрезанной от части армии, дивизия все более и более нуждалась в пополнении, боеприпасах и продовольствии. На 14 ноября боеприпасы почти полностью были израсходованы, продовольствия не оставалось.

16 ноября. 138-я Краснознаменная стрелковая дивизия удерживает занимаемые позиции, отражает многочисленные атаки мелких групп противника. Помощь, оказываемая нашими самолетами, сбрасывающими грузы, незначительна. Гранат, патронов нет, питания тоже.

В ночь на 16 ноября старший политрук Михаил Зуев, редактор дивизионной газеты, вызвался добраться вплавь до острова Зайцевского, чтобы оттуда сообщить Военному совету армии о нуждах дивизии.

По Денежной Воложке шла шуга. Пока Зуев плыл в ледяной воде, наша артиллерия интенсивно вела огонь по огневым точкам противника, мешая им поразить смельчака. Зуев пошел на риск, понимая, что иной связи с Военным советом у нас не может быть.

^{Здесь оборонялись «роликовцы».}

Дневной суточный паек бойца к этому времени составлял: 25 граммов сухарей, 12 граммов крупы, 5 граммов сахара.

Если иметь в виду положение нашей дивизии после 12 ноября, то оно хотя и скупо, зато точно обрисовано в воспоминаниях командира 62-й армии В. И. Чуйкова: «Теперь перед нами встала задача оказать помощь дивизии Людникова, оторванной от главных сил армии. Ее положение стало очень тяжелым: она была зажата противником с севера, с запада и с юга, а с востока отрезана Волгой. Пошел сплошной лед.

Подвоз боеприпасов, продовольствия, вывоз раненых производились с перебоями, промежутками в двое-трое суток»[15].

В. И. Чуйков пишет затем о поведении командования 138-й дивизии и отдает дань его выдержке, спокойствию, уверенности.

Оборона Сталинграда — большого промышленного города и важного узла коммуникаций — составляет ценнейший вклад в историю военного искусства.

Враг вынужден был признать, что в Сталинграде он встретился с совершенно новыми и невиданными им до сего времени формами борьбы. 14 ноября 1942 г. газета «Берлинер борзенцейтунг» (официоз фашистской партии) писала: «…борьба мирового значения, происходящая вокруг Сталинграда, оказалась огромным, решающим сражением. Впервые в истории современный город удерживается войсками до разрушения последней стены. Но этот противник не жалеет собственный город… Наше наступление, несмотря на численное превосходство, не ведет к успеху».

Продолжая свое повествование, считаю своим долгом рассказать еще о тех, кто сражался в заводском районе. И в первую очередь — о наших солдатах и сержантах.

Есть слово, которое о многом напоминает ветеранам 138-й дивизии, короткое и звучное слово — «Ролик».

Представьте себе глубокий овраг, раструбом выходящий к Волге. Его суглинистые стены круты. По самому верху оврага — огневые точки, блиндаж, позади — глубокая траншея, ведущая в глубь немецкой обороны. Гитлеровцы наверху, а под ними, в нишах двух отвесных стен оврага, засели четыре наших бойца — по два в каждой нише. Это связисты промежуточной телефонной станции линии связи «армия — дивизия». Их позывной — «Ролик». Приказа на отход «Ролик» не получил и действовал, поддерживая одностороннюю связь. Провод, соединявший нас со штабом армии и с дивизией Горишного, противник порвал.

Старшему на «Ролике», младшему сержанту Кузьминскому, подчинялись три бойца — Ветошкин, Колосовский и Харазия.

Фамилии четырех связистов начертаны на обелиске «Ролика», который установлен в нижнем парке завода «Баррикады», у самого обрыва правого берега Волги.

^{Мемориальная доска на берегу Волги.}

За что четырем солдатам такая честь?

Когда на левом фланге дивизии противник вышел к Волге, Кузьминский связался с нами по телефону и сообщил, что видит фашистов, стреляет по ним и к берегу не подпускает. А немцы были не в силах выкурить «Ролик» из ниш. Попробовали даже опустить на наших связистов взрывчатку, но Кузьминский и его бойцы срезали веревку огнем автоматов, и взрывчатка, пролетев мимо, никому не причинила вреда.

Кузьминский бодро говорил:

— Нам нужны патроны да харчи. «Ролик» будет оборонять занятые позиции!

Один из связистов пробивался ночью в штаб дивизии, получал необходимые запасы патронов и продовольствия и возвращался к себе. Для «Ролика» даже в трудные для нас дни со снабжением мы не жалели патронов и продуктов. У «Ролика» нас разъединили с соседней дивизией, а «Ролик» соединил нас с нею. Сорок дней и ночей выдерживали четыре связиста необычайную осаду, и их пример воодушевлял всех бойцов дивизии. Когда «Ролик» замолкал, на душе становилось тревожно, но опять слышалась стрельба из расщелины оврага, и наши солдаты радовались: