Огненный остров - [32]

— Немедленно! И приведи тех, кто его взял.

Пока майор Батулин допрашивал верзилу-сапера из Магдебургского саперного батальона, недавно переброшенного в район Сталинграда, я, поблагодарив Демкова, спросил, кто отличился при поимке «языка».

Демков озабоченно вздохнул:

— Благодарность от вас уже получил, теперь можно и наказание понести. Я нарушил приказ командира полка майора Гуняги.

^{Начальник штаба 768-го полка Г. В. Демков.}

И рассказал мне Демков, как познакомился с Пономаревым, а тот, зная о неудачах полковых разведчиков, вызвался раздобыть «языка». Замысел Пономарева понравился Демкову, но майор сначала категорически запретил посылать в разведку «ненадежного» Пономарева, а потом, когда Демков заверил, что с Пономаревым пойдут двое «надежных» и проверенных, он согласился, однако строго предупредил Демкова:

— Под твою личную ответственность!

Демков вернулся в роту, но там дело приняло неожиданный оборот.

— С полковыми разведчиками не пойду, — заявил Пономарев. — Я их не знаю, они — меня. Возьму двух из нашей «подмоченной» группы. — И сумрачно добавил: — Раз доверяете мне, то верьте до конца.

Демков разрешил разведку.

Пономарев ушел едва стемнело, а вернулся с «языком» к рассвету. Можно представить себе, что пережил Демков во время бессонной ночи в блиндаже командира 3-й роты.

Открыв дверь, Демков кликнул разведчика, и я увидел высокого статного сержанта. Александр Пономарев скупо рассказал, как обследовал «объект», как бесшумно снял часового, заменив его своими хлопцами. «А те, — сказал он, — костьми лягут, но никого к немецкому блиндажу не подпустят». Пономарев спустился в блиндаж и длинной очередью из автомата отправил спящее отделение саперов из сна временного в сон вечный. Одного только сберег Пономарев. Об этом одном и спросил:

— Каков «язычок», товарищ полковник? Стоило ради него так рисковать?

Я тут же объявил Пономареву, что с него будет снята судимость, что здесь, на «Баррикадах», он получит первую правительственную награду.

— Надеюсь, не последнюю. Родина умеет ценить подвиги тех, кто ей честно служит. Это касается и двух твоих товарищей, — добавил я, — ступай, скажи им об этом.

Пономарев лихо козырнул и удалился.

Александр Пономарев, кавалер ордена Ленина за Сталинградскую битву, многих других орденов и медалей, погиб смертью храбрых два года спустя, уже на польской земле.

Я рассказал лишь о группе солдат и сержантов, но все защитники «Баррикад», за весьма редким исключением, достойны самой высокой похвалы.

^{Карта-схема боя за завод «Баррикады».}

СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ

Начиная рассказ о событиях ноября-декабря 1942 года, я прежде всего приведу для наглядности схему боев за завод «Баррикады». На ней хорошо видно положение на 11 октября 1942 года. В то время мы еще были на левом берегу Волги и только готовились к переправе.

Неделю спустя линия фронта сузилась, однако измерялась пока километрами (положение к исходу 18 октября). Маленькая дуга, или подкова, концы которой упираются в Волгу, изображает «остров», который образовался к исходу дня 11 ноября. На этом клочке земли (речь идет уже о метрах) сорок пять дней и ночей сражалась 138-я Краснознаменная, оторванная от главных сил 62-й армии, пока не перешла в наступление, метр за метром отвоевывая землю, занятую противником, и не соединилась с соседом — 95-й стрелковой дивизией В. А. Горишного.

Почему образовался «остров»? Как это могло случиться?

Гитлер приказал командующему 6-й немецкой армией Паулюсу любой ценой достигнуть берега Волги на всем протяжении Сталинграда.

В дневнике адъютанта Гитлера генерала Энгеля имеется следующая запись от 2 октября: «Цейтцлер, а также Йодль поднимают вопрос о том, не отложить ли взятие Сталинграда на вторую очередь, чтобы высвободить силы; ссылаются на уличные бои, требующие больших жертв. Фюрер резко возражает и подчеркивает, что взятие Сталинграда крайне необходимо не только по оперативным, но и по психологическим соображениям, для воздействия на мировую общественность и настроение союзников».

Паулюс собрал все, что мог, нацелив главный удар на заводы «Баррикады» и «Красный Октябрь».

Этот удар готовился скрытно. 10 ноября вечером противник провел массированную бомбежку огневых позиций дивизионной и армейской артиллерии на левом берегу Волги. Отдельные немецкие самолеты, сменяя друг друга, кружили над боевыми порядками дивизии. Командиры полков сообщили: враг уплотняет свои боевые порядки.

Предлагаю читателю события, описанные противоборствующими сторонами 11 ноября 1942 года.

Гельмут Вельц — командир саперного батальона противника:

«Прибыли вчера. Отовсюду шлют сюда самые сильные батальоны. В Крыму, на Дону, на севере их грузят на машины или самолеты и прямым ходом к нам, в Сталинград. Они уже здесь, теперь дело пойдет!

— Просто не верится!

— И все-таки это так. Завтра первая атака».

Весьма живо изображает Вельц и крушение тех надежд, которые вызвали вновь прибывшие саперные батальоны. Подробно, со знанием дела, повествует бывший майор вермахта о том, как была организована и как протекала операция с участием саперных батальонов:

«С этой высоты нам видна вся полоса наступления — она лежит перед нами. Под покровом ночи подразделения занимают исходные позиции, подтягивают роты и взводы. Еще раз проверяются оружие и средства ближнего боя. Вдруг тишина лопается. Орудийные залпы один за другим, непрерывно. Снаряды рвутся на склонах высот и складках лощин, в руинах, на насыпях. Все дрожит от гула. Над нами прокатываются волны горячего воздуха.