Огненный факультет - [15]

Девушка недоверчиво посмотрела на меня.

— Сейчас ты ещё скажешь, что не выделял всех четырёх стихий?

— Да… то есть нет. Одну я выделил стихию, уж и пошутить нельзя, — слегка натянуто улыбнулся я.

— Ну да… — задумчиво протянула она. — И что же?

Я изобразил радость, что, если честно, было не трудно.

— Меня приняли.

— И что, без испытаний на адекватность, соответствие, память, и прочих? — с явным недоверием в голосе спросила она.

— Нет, почему же, я прошёл испытания, — уже более уверенно ответил я.

— А как же…

Договорить она не успела, потому что её прервали подошедший Ник, и, шедший вместе с ней днём по площади, широкоплечий ученик.

— Ну что? — повторил вопрос девушки Ник. — Приняли?

Я радостно кивнул.

— Кто бы мог подумать, — лукаво протянул широкоплечий блондин. — Захотел и поступил. Не удивлюсь, если ты ещё и тёмно-синюю ливрею заслужишь, — подмигнул он мне. — Лет через десять.

— Так что с испытаниями? — не обращая на парней внимания, продолжила допрос девушка.

— Что ты к нему пристала Анна? — сказал здоровяк, обнимая её за плечи. — У человека радость, а ты к нему с расспросами, он небось ещё в себя-то прийти никак не может.

Я благодарно посмотрел на него, радуясь тому, что не придётся больше врать.

— Да, конечно Серж, — вымучено улыбнулась Анна. — Слишком я любопытная.

— И не говори, — серьёзно сказал Ник, и, не выдержав испепеляющего взгляда девушки, рассмеялся. — Ну ладно, ладно. Шучу я так. Пойдёмте лучше посмотрим, что там решили наши сиятельные господа Ремесленники.

— А о чём они так ожесточённо спорили? — поинтересовался я, когда мы пошли в сторону всё ещё спорящих Ремесленников.

— Не поверишь, — почему-то шёпотом сказал Ник. — Тут такое было…

— Ага, — поддакнул Серж. — Примерно час назад во двор Академии зашёл человек в балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Всё началось как обычно, приветственная речь, начало первого испытания. Этот человек прошёл его, присоединившись к стихие огня, и в последствии прошёл все испытания.

— И что же тут необычного? — спросил я.

— Да ничего, не считая того, что когда в конце всего этого дела, его попросили открыть своё лицо, и это оказался…

— Вампир, — перебила Сержа Анна.

— Да, вампир, — продолжил Серж, — более того, весьма милый вампир женского пола.

Я удивлённо уставился на Сержа, пытаясь переварить то, что услышал. Вампир вышел средь бела дня на улицу и отправился не куда-нибудь, а на поступление в Академию. Это просто невероятно, они же не имеют права выходить на улицы города до полуночи. И уж тем более, не было ни одного случая поступления вампира в Академию. Дело даже не в том, что у вампиров не бывает способностей к Ремеслу, потому что им свойственны свои собственные уникальные способности, а в том, что ни один из этих кровопийц просто не посмел бы явиться сюда, в Академию.

— И как же он открыл своё лицо, если это был вампир, а солнце ещё не село? — поинтересовался я, скорее по инерции, нежели из любопытства.

— А! — поднял указательный палец вверх Серж. — А вот это вторая странность. Эта вампирша была из клана Ноос, достоверных сведений о котором нет не только у нас, но даже, насколько мне известно, у самих Ремесленников.

— А… — Я собрался продолжить расспросы, но на меня шикнул Ник, потому что мы приблизились к спорящим Ремесленникам.

— Это возмутительно! — верещал толстяк. — Мы не можем допустить такого надругательства!

— Она прошла все испытания, — спокойно проговорил Ромиус. — Она имеет полное право обучаться в Академии, и ни в одном правиле, на которые вы так любите ссылаться мой дорожайший коллега, не написано ничего такого, что могло бы воспрепятствовать её поступлению.

Двое других Ремесленников согласно кивнули.

— Но… но… — обречённо пробормотал толстяк. — Так же нельзя…

— Ничего не поделаешь, друг мой, — неожиданно дружелюбно произнёс Ромиус, кладя руку ему на плечо. — Не мы создали эти правила, но мы обязаны им следовать.

Толстяк махнул рукой и пошёл в сторону башни, что-то бормоча себе под нос.

— Бедный Шинс, — вздохнул Ромиус. — А ведь у него есть причины для возмущения. Это действительно серьёзная проблема. Ну ладно, об этом потом, у меня ещё есть кое-какие дела, — он повернулся к ученикам. — Кто взял на сохранение «музыкалу» молодого человека, когда он получил солнечный удар?

Серж, опомнившись, вытащил из за пазухи мою «музыкалу», и протянул мне.

— Слушай, хорошая музыка. Ты где её взял? — спросил шёпотом.

— Это моё, — в некотором смущении ответил я, принимая из его рук круглый, диаметром сантиметров десять и шириной сантиметра в два, предмет, в простонародье именуемый «музыкалой».

— Дашь потом переписать, — шепнул он мне и отошёл к остальным ученикам.

Ромиус поманил меня за собой, и мы отошли к дверям башни.

— Включи ту же мелодию, что ты слушал, когда увидел… то, что увидел, — сказал он.

— Ладно, — с готовностью ответил я и включил «музыкалу».

Она послушно заиграла приятную музыку.

— Ну что, видишь что-нибудь? — нетерпеливо спросил Ромиус.

Я отрицательно покачал головой, внимательно оглядывая весь, уже почти опустевший, двор.

— Смотри туда, где собрались люди, проходящие испытание, над ними должны быть свободные призмы, — подсказал он.