Огненный дождь - [8]
-Так… - пробормотал Лютень, вновь бросая косой взгляд на чужака. – Боярина Любослава зовите, ведуна Велибога… Ну, и хватит!
Эти двое обретались за стенами, в такое время – скорее всего пробуждаясь в постели. Ещё несколько отроков уже конно вылетели прочь со двора…
Лютень неспешно поднялся на крыльцо, коротким кивком головой велел гостю следовать за собой. И долго в ёл по тёмным переходам, пока не остановился перед низкой дверью.
-Заходи! – бросил через плечо и сам вошёл. Устроился в креслице поудобнее, опёрся щекой на кулак.
Гостю сесть предложено не было, да он и не собирался. В руках – длинный, узкий и похоже тяжёлый свёрток.
-Говори! – после того, как ждать надоело, велел Лютень. – Я слушаю тебя!
-Государь Лютень, я – Радан, граф Стан и посол императора Теодора!
-Вижу, что посол! – хмыкнул Лютень. – Кто ж ещё на трёх боевых галерах, да без груза почти прибудет? Да и посол Николас не стал бы нижестоящему свои собственные покои уступать!.. Так что от меня хочет мой побратим Теодор?
-Он кланяется тебе как другу и брату и просит принять это. В дар!
Как раз в это время дверка вновь приоткрылась и внутрь вошли Радовой и Любослав, из-под подмышки которого выглядывала озорная рожица Ратши.
-Я там велел воев поставить! – прогудел Радовой, почти как две капли похожий на старшего брата, только более крупный и голосом похожий на боевой рог. – Чтоб, значит, не мешали!
-Добре! – кивнул старший брат и князь. – Разговор и впрямь будет серьёзный. Вишь ты, брат наш Теодор, император торингский, посла прислал! С подарком…
-Как там Ольха? – немедленно озаботился младший брат и воевода, расплываясь в улыбке. – А племяш здоров?
-Здоров! – осторожно ответил Радан, вставая на колено и передавая подарок князю. – Боюсь только, что магия базиликанская как-то нехорошо на него подействовала! Ну, наши стараются его излечить!
-Надо будет послать наших ведунов! – прогудел боярин Любослав, по крови – вуй князя и его брата, потому в общении вольный. – И знахарей с травниками… Пусть поглядят, что с глуздырём не так!
-Надо… - разворачивая свёрток, согласился Лютень. И вдруг шумно выдохнул воздух, не сумев сдержать восторг.
Теодор когда-то долго и много разговаривал с молодым князем, знал, чем его уязвить… Роскошный меч, лежащий в аксамитовой обёртке, блистал остро отточенным, доброго булата лезвием, украшен был и скромно, и достаточно, чтобы оставаться оружием, а не украшением.
-С чего это такой дар? – озаботился боярин Любослав, в отличии от молодёжи на меч смотрящий другими глазами. – Вроде бы именины нашего князя прошли уже. Да и дар был… пусть – не такой!
-Мой император Теодор напоминает этим даром о клятве, данной когда-то! Что если одному будет туго, другой придёт на помощь! – быстро ответил Радан.
Улыбка вмиг слетела с лица князя. Его брат, более простой и прямой, набычился и глянул уже не добро, пристально и прицельно. Так смотрят поверх арбалета, выискивая уязвимое место в броне.
-Мой государь, император Теодор говорит моими устами: время настало! – выдохнул Радан. – Ему так туго, что он готов на любые условия, лишь бы гардарские рати пришли к нему на выручку!..
За спиной тихо выругался Любослав…
6.Холмград. Княжеский собор10. Девятый день Липеца.
-Гляди, гляди, Буйслав! Туры едут!.. Ишь, бычится!
-А где у него рога, братка? У тура ж рога…
-Тс-с! Ещё услышат…
В Холмград при огромном стечении народа – горожан и смердов, под пение дудок и свирелей съезжались князья с малыми дружинами. Двенадцать князей, двенадцать дружин, двенадцать стягов, развевающихся по ветру над воротами княжеского крома. Огромного, каменного… Даже там сегодня будет тесно – пятнадцать, а то и двадцать сотен уместить сможет не каждый терем. Впрочем, в Холмграде, городе особом, были подворья каждого рода. Часть гостей и там разместится, не рассыплется!
Князь Лютень на своей памяти шестой раз принимал княжий собор, шестой раз возглавлял его, как и положено хозяину. Бывало разное, но обычно соборы проходили тихо, мирно. С тех пор, как князь Гром, в душе которого воистину правил Медведь, стал изгоем, на Родянской земле было тихо и мирно. Случалось, набегали викинги или номады. А так – ничего. Тихо. Хорошо. Пятый год урожаи таковы, что зерном хоть коней корми. Хлеб дёшев, мяса много, деревья рушатся от яблок и слив… Сам Род через Сварога зрит, чтобы на избранной богами земле был мир и порядок! И покой…
-Слишком спокойна стала жизнь! – жаловался великий витязь Буйслав, князь могучих и воинственных Туров, когда спешился и обнялся с Лютенем, занял место подле него на крыльце. – Подумай сам, тут месяц что ли назад вышел в море… Порыбалить решил. Ну, две снэки налетели. Орингов – видимо-невидимо на них! Ну, с сорок точно было…
-Ну, а говоришь – спокойно! – посочувствовал Лютень. – Отмахался?
-Эх, князь! – вздохнул Буйслав. – Я ведь даже порадовался! Весло наперевес схватил, рыбарей своих чем попало вооружил да ладейку на них послал. «Тур!» ору, «Тур!». А там – хёвдинг Бран, что как-то со мной рядился против номадов! Ну, узрел меня, признал… Никогда не думал, что эти снэки там ловко разворачиваться успевают. Уж я и честил его последними словами, и даже мать помянул недобрым словом… Убёг, скотина! Даже слушать не стал! И чего я его так испугал?..
