Огненный дождь - [18]

Шрифт
Интервал

-Опять?! – рык Радовоя был похож на рёв поднятого зимой из берлоги медведя. – Ярослав, я тебе что говорил?!

-А я тут при чём? – удивился сотник. – Воевода, она сама! Не усидела, свалилась… Посмотрите её там, у кормила!

-Да нет её тут! – возразил кормщик Громобой, огромный и обладавший могучим рыком. Шутили, что его за то кормщиком и ставили, чтобы любой шторм перекричать мог…

-Ну, значит ещё вдоль борта плывёт! – почувствовав холодок первого предчувствия, уверенно сказал Ярослав. – Девка, так разве сумеет быстро!

Несколько дружинников тут же бросились смотреть – нет, никто не проплывал мимо. Да и струг по прежнему шёл, оставляя место, где Тилла упала за борт, позади.

-Кормщик, разворачивай! – заорал вдруг Ярослав, прозревая. – Она и впрямь утопла… Вот дура!

Он возблагодарил богов, что сох без сапог, всё полегче будет под водой плыть. Ну, и нырнул, всю дорогу до воды вспоминая самые интересные слова, которые знал. И тут же, оказавшись в воде и вынырнув, увидел Тиллу. Она и впрямь отстала и теперь отчаянно барахталась в воде в половине перестрела31 от струга…

Ярослав перевернулся на живот и быстро поплыл, сразу же осознав, что долго Тилла не продержится. Это прошлый раз вынырнула и ещё сумела доплыть до борта – на злости, на обиде. А на этот раз её падение было неожиданным, струг, идущий под парусом, успел далеко уйти вперёд ещё до того, как вынырнула. И вода уже заливалась в рот, в нос, в уши. Может, со страху и своей влаги в море добавила…

Сотник плыл, словно сом – огромный и усатый, мощными гребками расшвыривая воду перед собой, проламывая её. Разогрелся даже. Правда, кольчуга не могла не мешать. И мышцы начали уставать…

Ярослав обернулся. Струг ещё только разворачивался и было от него до Тиллы два перестрела уже. Быстро пройдёт, но девка раньше на дно пойдёт.

-Держись! – выкрикнул он, на миг вздымаясь над водой.

-Буль… Буль… Буль… - сердито ответила Тилла. И скрылась под водой…

Недобрым словом помянув Морского Старика, который не уберёг, не удержал, Ярослав нырнул и почти сразу увидел её. Что значит Коло светит!..

Он почти сразу подхватил её под грудь, потянул наверх. Тилла ещё отбивалась, раз даже засветив в нос… В общем, пока поднимал наверх, успел нахлебаться воды ничуть не меньше, чем она. И устал, из сил выбился сверх меры. Хорошо хоть, вынырнув, увидел над собой нависающий борт струга. И довольные рожи хлопцев. И – это уже хуже – разъярённую – Радовоя-воеводы.

-Поднимайтесь! – громыхнул воевода, выказывая свой бешеный нрав. – Поговорим…


6.Радовой, Ярослав и Тилла. Борт струга «Шатун». Утро 24 дня месяца Липеца.

Ярослав, мрачный и понурый стоял перед воеводой и обтекал. Воды в нём накопилось много, теперь вытекало из-за пазухи, из штанин и ещё бог весть откуда. За спиной слышались смешки: дружинники, пользуясь безнаказанностью, отпускали не отличающиеся, на взгляд сотника, остроумием шуточки по поводу статей Тиллы, обтянутых мокрой одеждой. И по поводу того, откуда взялось столько воды – тоже…

-Итак! – мрачно сказал Радовой, удобно устраиваясь в небольшом походном кресле. – Теперь объясните, что у вас творится! Ты, Ярослав!

-Так и ничего, государь воевода! – осторожно ответил тот. – Девка неопытная, на корабле раньше не ходившая. Не удержалась на носу…

-Тилла! – скривившись, словно от гнилой ягоды и жестом оборвав объяснения сотника, сказал Радовой. – Что ты скажешь?

-Так ведь не доводилось мне ходить на корабле-то! – бросив на Ярослава полный бешенства взгляд, глуховатым голосом ответила девка. – Опыта нет… Не удержалась на носу…

-Понятно! – криво ухмыльнувшись, прервал и её Радовой. – Для полной убедительности осталось только Яросвета спросить… Что думаешь, десятник?

Сопровождаемый весёлым многоголосым ржанием, Яросвет выступил вперёд и развёл руки пошире. На круглом, украшенном густыми рыжими усами лице отразилась напряжённая работа мысли:

-Так ведь… Девка ж дура! Даже когда травница и поляница, в светлице сидеть не привыкшая! Корабль покачивается, нос узкий, сотник рядом горячий. Не удержалась, рухнула. Так и вообще – баба на корабле – к беде!

-Ну, чего я и ожидал! – внезапно ухмыльнулся воевода, сам ещё молодой, всего-то на три весны старше своего сотника. – Как раньше. Каждый друг друга покрывает, виновного ни за что не выдаст… Тогда так: ты, Ярослав, решай окончательно. Решай, нужна она тебе здесь, аль нет. Скажешь – нет, немедля прочь отошлю. Пока наши земли вокруг, не торингские. И повод найду… Скажешь – нужна, головой передо мной ответишь за Тиллу! Чтоб больше никаких в воду падений. Чтобы тихо и мирно всё в сотне было!

-Так воевода! – обиделся Ярослав. – А что, шумно что ли?! Говорю ж, неопытная…

-Ладно, ладно! – поморщился Радовой. – Я понял. Тилла! Коль не можешь у борта находиться, сиди под мачтой! Хотя нет, тебе и там по голове чем-нибудь тяжёлым даст… Лучше, сиди где-нибудь в сторонке. Так, чтобы не у борта, и так, чтобы мачта с парусом не над тобой была.

-Как это? – удивилась девка, обозревая струг – корабль большой, но тесно заставленный грузом. – Так я тогда вовсе н ведаю, где!

-Самое б лучшее, конечно, в трюме, под кормой! – скрывая ухмылку в усах, посоветовал Яросвет. – Там, правда, тесновато… Зато за борт не вывалится и сверху прикрыта будет. Правда, говорят, Громобой сливает не за борт, а прямо под себя… Ну, тут уж как повезёт. Да и выбор невелик!


Еще от автора Денис Викторович Субботин
Ларец Самозванца

Правление царя Дмитрия Иоанновича (под таким именем он венчался на царство и кем бы он ни был, так его и должно называть) — одна из самых таинственных и странных страниц в истории России. Достаточно сказать, что проправив около года, он не сделал ничего из того, в чём его обвиняли после смерти, но лишь начал то, что потом продолжил Пётр Великий. Странно ведь, право же, что одного за это — убили, безжалостно растерзали, а второго — возвеличили. Кто же таков царь Дмитрий? Последний законный государь, Рюрикович? Самозванец-расстрига? Польский или французский, литовский или шведский авантюрист? Своим романом я не ставлю задачи раскрыть эту тайну, хотя сам верю в законность его притязаний.


Последний бой

Заключительная часть трилогии "Таронские хроники".


Безнадежный поход

Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.


Принесите мне дракона

Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.


Времена без Героев

Книга из одной серии с "Огненным Дождем", события происходят в тех же местах, столетием позднее. Ранее не выкладывалась.


Рекомендуем почитать
Сердце мира: часть вторая

Мечта Таша исполнилась: он наконец-то свободен, а рядом с ним любимая женщина. Казалось бы, живи и радуйся, но хранители, спасшие его с Лааной от смерти, не торопятся отпускать шерда на родину. Похоже, у них большие планы на молодого воина, способного пробуждать душу огня. Да только Ташу это совсем не нравится. Эртанд тоже получил желаемое: он находится на пути к Сердцу мира и попал в ученики к одному из сильнейших магов современности. Однако новые спутники, а главное – их методы, беспокоят его все сильнее.


Веридор. Жестокий король

Рассказ представляет собой дневник, в котором описывается непростая жизнь короля. Кандора Х прозвали Жестоким, но именно он делает всё, чтобы королевство не поглотила война, чтобы не казнили язычников и тёмных магов, чтобы его друг смог жениться на девушке более высокого социального положения. Сталкиваясь с очередным испытанием судьбы, он старается пройти его достойно и принять мудрое, справедливое решение.


На одинокой дороге

Когда-то он был карманником. Теперь никому не нужный мальчишка работает прислугой в таверне маленького городка, обозначенного на карте самой северной точкой. Корабли заходят сюда, только когда сходит лед. Однажды, с началом судоходного сезона, в городе появляется странный незнакомец, швыряющийся деньгами. Паренёк, уставший от побоев, голода и несправедливости, не может удержаться от соблазна и крадет его кошелек. Но в нем оказываются не деньги... За ним начинается охота и он вынужден напрячь все свои силы, чтобы не попасться, остаться в живых, понять во что влип и какую приоткрыл тайну.


10000 лет до нашей эры. Книга 1

Коснувшись глиняного осколка, найденного на берегу океана, я перенеслась в первобытный мир. Там в ходу человеческие жертвоприношения, а местная фауна так и норовит тобой пообедать. Из-за прихоти древнего мага судьба у меня незавидная: выйти замуж за незнакомца или шагнуть в огонь во имя богов. Мужчинам древности неведома любовь, но значит ли это, что мой избранник никогда не полюбит? Я сделаю все, чтобы выучить язык и традиции, ведь только мне известна судьба, уготованная затерянному в океане острову. Но смогу ли я выжить, когда в самом сердце этого мира зреет заговор и он грозит уничтожить эти земли…


Счастливчик Рид

Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.


Холод

Страшная, добрая сказка про мальчика, который курил трубку.