Огненный цветок - [40]

— Я как раз собирался спросить вашу бабушку, имеет ли она хоть какое-то понятие о том, где сейчас находится Лис, но она спросила меня об этом первой, — сказал Титус, набрасываясь на кусок вкусного пирога. — Мы не видели его уже три дня, мисс Эвери, я никогда не думал, что он может вот так исчезнуть, не сказав никому ни слова. Что еще более странно, он не взял Уотсона. Не сомневаюсь, что с ним все в порядке, где бы он ни был, но признаюсь, мне все-таки немного тревожно…

— Может быть, его схватили индейцы, как генерала Кастера, — зловеще проговорил Бенджамен. — Джонни Гордон говорит, что Черные Холмы принадлежат индейцам и они нападут на Дидвуд и убьют всех нас за то, что мы нарушили границы их владений! Джонни говорит, что они, прежде чем убить вас, снимут с вас скальп и будут метать стрелы в ваше тело, и…

— Бенджамен Франклин Эвери, замолчи! — приказала Сьюзен. — Ты бы поостерегся говорить подобные вещи, особенно в присутствии дам.

— Не думаю, что индейцы добрались до нашего Лиса, — успокоил мальчика Титус Пим. — Он раньше жил среди них и знает их обычаи. Он сам мне об этом рассказывал. Они пригласят его на ужин, а не убьют, паренек!

Мэдди села за стол рядом с ними.

— Вернулся ли Лис в свою хижину после того, как три дня назад отсюда ушла эта особа, Горе-Джейн? — спросила она. — Вы видели ее, мистер Пим, не так ли? Она сказала, что это вы направили ее в мой сад.

Титус почесал свою загорелую лысину и пробормотал:

— Теперь, когда вы напомнили, мисс, я действительно припоминаю ее. Сначала я принял ее за мужчину, но Вонг Чи все мне объяснил. По-моему, именно тогда я видел Лиса в последний раз. Я видел, как он уходил.

— Вот что, — тихо произнесла Мэдди, — может быть, у меня есть ключ к разгадке. Мисс Кеннери сказала Лису, что мистер Хиккок хочет поговорить с ним. Я думаю, Лис решил разыскать его.

— Тогда, кажется, я должен разыскать этого Хиккока и разузнать, что ему известно о местонахождении Лиса, — заявил Титус, проглотив последний кусок пирога и вытерев рот салфеткой.

— Бешеный Билл Хиккок? — закричал Бенджамен. — Не думаю, что он согласится говорить с вами, мистер Пим. Не обижайтесь, но Бешеный Билл — знаменитость! Он совершил множество подвигов со своим кольтом. В Филадельфии я читал рассказ о нем, где говорилось, что он убил более сотни преступников. Незнакомые люди, должно быть, каждый день осаждают его, так что не думаю, что вам удастся даже близко подойти к нему.

Титус погладил мальчика по голове и встал.

— Это Дидвуд, паренек. Не сомневаюсь, что к мистеру Хиккоку все относятся с уважением, но вряд ли он президент Соединенных Штатов. Уверен, он согласится поговорить со мной… если я его найду.

— Он большую часть времени играет в карты на «Бесплодных землях», но в гостинице не останавливался. Они с Колорадо Чарли Аттером живут в повозке на берегу Бухты Белой Рощи. Хотите, я покажу вам, где это?

— Бенджамен, откуда ты все это знаешь? Разве тебе не говорили, чтобы ты держался подальше от этой части города? — покачала головой бабушка Сьюзен. — И ты, разумеется, никуда не пойдешь с мистером Пимом. Нет, ты и впрямь неисправим!

— Паренек, у меня к тебе задание, — сказал Титус, держа дверь перед надувшимся мальчиком. — Лису очень бы хотелось, чтобы мы как можно лучше позаботились об Уотсоне. Согласен? Я уверен, что его надо кормить и чистить. Ты можешь это делать?

Бенджамен кивнул, слегка повеселев. Улыбнувшись, Титус повернулся, чтобы еще раз поблагодарить Сьюзен за пирог, и пообещал ей и Мэдди держать их в курсе дел.

Когда они остались одни, Сьюзен 0'Хара повернулась, чтобы посмотреть на внучку. Мэдди стояла, глядя в окно, но знала, что ей не избежать испытующего взгляда бабушки.

— Ты выглядишь ужасно, дорогая моя девочка, выпей-ка немного хереса, чтобы твои щечки порозовели, тогда и поговорим.

Мэдди содрогнулась, услышав последние слова. Когда бабушка Сьюзен поставила перед ней небольшой красный с золотом бокал из богемского стекла, она благодарно отпила из него.

— Ну, а теперь, — сказала миниатюрная старушка, — ты все время бродишь и с каждым днем все больше становишься похожей на призрак. Я терпеливо ждала, надеясь, что ты придешь ко мне обсудить свои чувства, но, полагаю, я не слишком хорошо тебя знаю. Вместо этого, ты всем своим видом пытаешься показать, что ты лишена каких бы то ни было чувств!

— Я… я не знаю, что я чувствую, — с несчастным видом произнесла Мэдди.

— Ага! — воскликнула бабушка. — Так ты признаешь, что все-таки что-то чувствуешь! Уже кое-что. Расскажи мне, и я помогу тебе разобраться в том, что у тебя на душе.

— На душе? — почти беззвучно проронила Мэдди. — Не знаю, может быть, я просто-напросто больна. Кто знает, что здесь за вода? Вероятно, я отравилась. — Видя, что бабушка не расположена попусту тратить время, Мэдди в отчаянии покачала головой: — О, бабушка, что со мной происходит? У меня болит здесь, — она приложила руку к груди. — Я не могу есть, не сплю, меня преследуют какие-то неописуемые мечты…

Сьюзен пристально посмотрела на нее немигающими голубыми глазами:

— Ответ, я думаю, тебе ясен, если у тебя хватит мужества воспринять его. — Когда Мэдди опустила глаза, она подсказала: — Будь же честной перед самой собой. Разве не один человек занимает все твои мысли и мечты, которые ты называешь неописуемыми?