Огненное сердце - [7]

— владыка!

Прикрыв грудь рукой, я вскочила на ноги и обернулась. Яркий свет излучал красивый мужчина с пронзительно-голубыми глазами. Он словно парил над землёй в облаке голубоватого сияния! Его длинные светлые волосы развевались, хотя ветра не было. Это было до дрожи в коленках жутко. Владыка медленно перевел свой страшный взгляд на меня. Меня осенила гениальная мысль, что было бы неплохо тоже оказаться на коленях. Не то, чтобы я вспомнила про этикет. Просто на коленях как-то устойчивее. Я осела рядом со своим недавним мучителем и склонила голову. Мамочки, как же страшно!

— Джорах, Джорах… Ты был одним из моих лучших воинов. Что с тобой стало, Джорах? Не ты ли мне клялся защищать и охранять людей Актариона? Не ты ли меня уверял в верности и чести?

— Простите, владыка, умоляю…, — голос Джораха дрожал и хрипел. — Умоляю, мой владыка! Это больше не повторится!

— На оба колена! — прозвучал приказ.

И это он пару минут назад был таким наглым и своевольным?

— Наглость и своеволие не красят воинов, — вторило моим мыслям беловолосое чудовище. — Не в этой ситуации. А уж если собрался насильничать, зная, ЧТО тебе за это полагается, так хотя бы придумай, как не попасться. Весьма разочарован тобой, надо признать.

— владыка, пощади! Ведь не сделал ещё ничего!

Переливающийся голубым светом маг приблизился к дрожащему воину. Сделал жест рукой, приподнимая его подбородок, но раскрытая ладонь владыки была в добром локте от лица Джораха. Добился желаемого и заглянул в глаза, слегка приблизившись.

— Ничего не сделал, говоришь? — От этого шёпота даже я была готова упасть в обморок. — Ты посмел. Ты посмел нарушить мой закон!

Боковым зрением я наблюдала, как владыка на глазах собравшейся толпы воинов и простого люда всё ещё удерживает неведомыми силами воина за подбородок. Он по–прежнему проникал голубоватым сиянием глаз в глаза воина, не позволяя отвернуться. Джорах в ужасе смотрел на своего хозяина. Да мы все в ужасе на это смотрели, боясь пошевелиться! И вдруг несостоявшийся насильник задёргался, захрипел и обмяк.

Я почувствовала на себе этот взгляд, даже не поднимая головы. Мой подбородок поднялся сам собой. Поднимать глаза на владыку после того, что сейчас произошло, было до ужаса страшно. Но я понимала: если он захочет, мне не отвертеться.

«Правильно…» — шевельнулась чужая мысль в голове.

Поляна постепенно погружалась в свой законный мрак. А я почувствовала на щеке небрежное, почти ласковое касание тёплого ветра. Затем лёгкое покалывание на запястьях и на ногах. И снова тёплый, ласковый ветер прошёлся по местам, где только что была боль.

Первой ко мне подбежала Ринка:

— Драк, ты цела? Драккати, я так за тебя испугалась! Какой же он страшный был!

Я вздрогнула. В угасающем пламени костра поспешно расходились люди. Столы убрали. владыка исчез. Ринка помогла мне подняться с колен, а я вертела головой, лихорадочно рыская по земле взглядом. Ринка заметила мои метания:

— Его унесли с собой воины владыки. Ох, Кати, и страшно же было!

— Страшно — не совсем подходящее к этой ситуации слово. Я подумала, что мне конец!

Ринка обняла меня за плечи, и я тоже обняла её, как самого родного человека. Мы шли по улочке к девичьему дому, а меня трясло. Мне было жутко и думать о том, что по моей вине снова погиб человек. Я взглянула на рыжую макушку рядом со мной.

— Ринь, а ты хорошо знаешь законы нашего королевства?

— Ну–у, — неохотно пожала она плечами. — А какие нужны?

— Какое наказание в Актарионе полагается за изнасилование?

Ринка резко остановилась, невольно дёрнув меня за руку.

— Так этот… танцор хренов… он тебя изнасиловал?

— Не успел. И не делай такие глаза! Неужели никто не видел и внимания не обратил? Что меня насильно лапают, уносят... Неужели никто не слышал, как я кричала? Если б не владыка, всё бы тут на поляне и случилось!

Ринка слушала меня, широко распахнув глаза. А меня трясло всё сильнее и сильнее, из глаз катились слёзы, горло больно душило само себя. Кажется, у меня истерика… Ринь испугалась не на шутку:

— Кати, да все пили и танцевали! Музыка громкая, люди веселятся… Никто и не следил за происходящим. Я видела… думала, ты с этим парнем побеседовать отошла — понадеялась, дура, что у тебя хоть с этим всё сладится! Ты же такая счастливая с ним танцевала… А потом пошёл слух, что на празднике сам владыка присутствует. Ну и свет этот за домами на поле. Мы и пошли туда.

Она повисла у меня на шее, гладя по голове:

— Прости, Дракки!

Я горько рассмеялась. В голос. Воздуха не хватило, и смех получился саркастический.

— Девочки, идёмте ко мне! — Беорн положил руку Ринке на плечо. Я и не заметила, как он подошел. — Пойдём, пойдём. Травяным настоем напою успокаивающим, а там и спать ляжете. Всё равно ведь сейчас не уснёте, всё и обсудим спокойно.

В доме старейшины пахло травами. Запахи и звуки всегда навевают воспоминания о самых памятных моментах жизни. Беорн неторопливо заваривал травы, а мы с Ринкой тихонько сидели в плетёных из рогоза креслах.

— Мастер Беорн, а владыка — он всегда такой…

— Страшный?

— Ага…

— От ситуации зависит, — рядом с нами появились две кружки с настоем. Третью старейшина держал в руках. — Вы пейте. владыка Теор Коин–то, он вообще человек хороший. Зря наказывать не станет. Ну, а коли наказывает, — знать, есть за что. На то он и правитель!