Огненная лавина - [8]

Тайга учила сметке и находчивости. Однажды пришлось вступить в единоборство с рысью, прыгнувшей с дерева на спину. Выработанная в таежных походах мгновенная реакция помогла позже Россохину и в воздушных боях. Выдержка, наблюдательность пригодились в разведке, с высоты он быстро мог определить маскировку противника, каких бы замысловатых расцветок ни были камуфляжные сетки, как бы умело ни упрятывал враг технику под ветками берез, под сосновый или еловый лапник.

В школе его не тянуло в авиацию - хотел стать артиллеристом. Еще до ухода в армию выучил устав, привезенный кем-то из отслуживших ребят. В Тавде было немало бывших воинов. Многие защищали молодую республику Советов кавалеристы, пехотинцы, артиллеристы. Из их рассказов можно было уяснить главное: война - сопряженный с риском и опасностями тяжелый труд. Один земляк, бывший наводчик, убеждал: идите, ребята, в артиллерию. Так Борис и решил, но в военкомате предложили авиационное училище. Оно и определило его судьбу.

Рассохин увлекал Юрия рассказами о тайге, рыбалке, охоте. Зыков делился впечатлениями о любимой Москве, о родном поселке Сокол, где улицы носят имена художников. Хотелось бы сейчас очутиться на улице Левитана, пройти знакомой дорогой от школы и остановиться на углу, где Юра со своей сестренкой Лилей любил покупать прозрачные сладкие петушки на тонких палочках. Совсем, казалось, недавно были школа, аэроклуб, веселые поездки на Тушинский аэродром в День Воздушного Флота СССР. Все позади, а впереди... впереди... война, и сколько она продлится - никто не может сказать. Но только было ясно: никогда не будут парадным маршем шагать по Красной площади германские дивизии!

В короткие свободные минуты Юрий писал письма матери. Давно ли бегал он по поселку Сокол на окраине Москвы, запускал модели самолетов, ходил на железную дорогу выгружать уголь, пиломатериалы. На заработанные деньги покупал моторчики, детали к авиамоделям.

Учеба в аэроклубе - самая прекрасная пора в его юности. Поначалу Юра не прошел по состоянию здоровья медицинскую комиссию. Зная о мечте сына, мать, Елена Филипповна, не пыталась отговаривать его от аэроклуба. Даже более того: она сама помогла добиться повторной комиссии, и вот ее сын стал курсантом.

Так близко стало огромное небо, его влекущие высоты. Радость первого самостоятельного полета. Инструктором был веселый человек - летчик Тачаев. Случалось, подтрунивал над курсантами и неизменно пел любимую песенку:

Сел на кочку

На три точки;

Высылайте запчастя

Фюзеляж и плоскостя.

Однако веселость нрава не мешала ему быть строгим, взыскательным. Если Зыков в присутствии Тачаева называл Медведеву нежно - Люсенькой, инструктор серьезно замечал:

- Курсант Зыков, у нас здесь аэроклуб, а не пансион для благородных девиц. На аэродроме нет Люсеньки, есть курсант Медведева. Ясно?

- Так точно!

Но вскоре наставления инструктора забывались. Таким уж был Юра с самого детства: если кого любил - то верно, всем сердцем. Еще учась в первом классе, Юра в слове мама делал две заглавные буквы: МаМа. Он любил мать нежно и трепетно и был уверен, что именно так и должно правильно быть написано это бесконечно дорогое слово. Немало любви и привязанности было в сердце мальчишки и к отцу, Николаю Александровичу. Тот называл его нежно - Юрушкой.

Когда позволяло время, они с Люсей не садились на двадцать третий трамвай, а от Сокола до аэроклуба, расположенного на Красной Пресне, шли пешком. Как много они узнали друг о друге в те счастливые часы юности.

Люся уже летала на У-2, с волнением разглядывала затейливые извилины Клязьмы, глыбасто встающие здания столицы. Как радостно было всем существом своим ощущать послушно подчинявшуюся твоей воле машину. И как на грех, в это волнующее для нее время вышел приказ об отчислении женщин из авиации.

С одной из своих подруг Людмила пошла к Гризодубовой. На квартире прославленной летчицы девушкам больше всего запомнился массивный рояль и груда писем на черной полированной крышке. Поведали Гризодубовой о своей печали, просили помочь.

- Дорогие мои, - ответила летчица, - вы видите письма на рояле: все просят меня об одном и том же. Но чем я могу вам помочь после такого категоричного приказа наркома? Видно, не женское это дело - авиация... Вот что, девчата, если вас так влечет к себе небо - поступайте в авиационный техникум. Будете работать потом на аэродроме. А уж оттуда до неба путь самый близкий.

Шел предвоенный сороковой. Люся поступила в авиатехникум, расположенный на Тверской-Ямской. После нелегкой рабочей смены на моторостроительном заводе она спешила на учебу.

И вот теперь об учебе и работе любимой Юрий узнавал из писем, адресованных Люсей на фронт...

Надолго стал пристанищем для летчиков совхоз "Сталинградский". Отсюда они летали бомбить переправы, танковые колонны, аэродромы и укрепления врага. Красавец Сталинград превратился в руины. Наиболее мощные стены зданий враг оборудовал под долговременные огневые точки.

С высоты Сталинград казался городом, перенесшим многобалльное землетрясение. Сколотые наполовину или разрушенные до основания трубы заводов и фабрик, опрокинутые трамваи, съехавшие набок крыши домов, треснутые купола церквей, и над всем этим каменно-железным хаосом дым и огонь непрекращающихся пожаров. В один ажурный пролет моста врезался подбитый истребитель. Он сгорел почти совсем, только торчал из стальной паутины пролета зеленый хвост.