Оглянись назад - [38]

К утру весь город гудел о произошедшем. Возле дома Савельева стояла следственная группа, и машины скорой помощи. Вокруг было множество людей, и журналистов, но никого не подпускали. Маша сидела в машине скорой помощи с каменным лицом, вкололи успокоительное, чтоб она успокоилась, они еле прекратили ее истерику. Из дома начали выносить трупы, когда она вновь увидела это, то начала дико плакать и кричать, врачи сдерживали девушку, чтоб она не помешала увозить тела. Машины, на которых увезли тела, выехали, а Маша опустилась на землю и в слезах кричала. Машу в слезах подняли с земли и посадили в машину, увезли домой. Охранник помог выйти Маше из машины, и повел ее под руки в дом, хорошо, что Саша в этот момент была в садике, и не видела маму в таком состоянии. Маша обессиленно прошла в свой дом, на ходу скинула с себя шубу, которая испачкалась в крови, когда она обнимала отца. На камине стояли их фотографии, когда они ездили отдыхать в Милан, это было не так давно, отец обнимал внучку, и Маша радостно улыбалась на снимке. Она бледными и дрожащими руками взяла фотографию, и прислонила к лицу вновь начала плакать, и опустилась на пол. В ее глазах сейчас не было нечего, кроме слез и жажды мести. В помутнении рассудка наступил вечер, за окном было темно, да и в доме тоже, а она все продолжала сидеть в гостиной, на полу валялась бесполезно ее шуба. Маша тихо встала с пола и взяла телефон в руки, набрала номер, послышались гудки, и обычный мужской голос.

-Увезите Сашу в городскую квартиру, и будьте там с ней.- Проговорила девушка, вытирая непроизвольные слезы с глаз.

-Ты же в доме одна остаешься, без охраны это…- говорил мужской голос в трубке, но Маша его перебила.

-Ты меня не понял? Делайте, так как сказано.- С криком говорила Маша, и положила трубку. Маша прошла на кухню, еле передвигая ногами, достала из бара бутылку виски и отпила прямо из горла, она была как тень, которая просто перемещается по дому, невидимая тень которую загнали в угол. Сегодня уже бесполезно пытаться что-то делать, она никакая, разваливается на ходу. Девушка выпила полбутылки, и кое-как поднялась на второй этаж дома, чтоб лечь на кровать. Как только ее тело упало на большую кровать, она закрыла глаза, а в глазах стоял образ убитого отца, и вся произошедшая картина. С помощью успокоительных, что ей сделала скорая и выпитого алкоголя, она провалилась в сон, если это можно назвать таковым.

Открыв глаза ночью, она осознала всю боль утраты, просто лежала в одном положении сжалась в комок. Слез не было, была острая боль внутри, которая съедала ее изнутри. Маша приняла самое важное решение в своей жизни, резко вскочила с кровати, но голова закружилась, и она чуть не упала, успела прислониться к стене. Помутнение рассудка постепенно исчезал, а на смену приходил здравый смысл, а вместе с ним и невыносимая боль, лучше бы истерика была. Она медленно подошла к шкафу, и выбрала самую неприметную одежду. Надев темные джинсы, светлую спортивную шапку, и короткую черную куртку, завязала кроссовки на ногах. Без единой эмоции на лице взяла из сумки пистолет, и вышла из дома. Во дворе было убийственно тихо, что можно было сойти с ума в ее состоянии, охраны не было, она всех отпустила и осталась совершенно одна. Маша стояла на крыльце дома, и смотрела вдаль, не пытаясь даже дать мыслям проникнуть в голову, поправив шапку на голове, и надев кожаные перчатки, она пошла к машине. Одним движением открыла дверь и села в авто, завела двигателей и выехала со двора.

Ее руки в перчатках с силой сжимали руль, она не смотрела на спидометр, просто ехала очень быстро, устремив взгляд в одну точку, будто хочет там что-то разглядеть. На огромной скорости она проехала мимо одного из агитационного плаката отца, сердце ныло дикой невыносимой болью, и чувство мести усиливалось с каждой минутой, она на полную выжала педаль газа и мчалась по городу. Пустая улица, ночь, и черный Мерседес несется по снежной дороги, за рулем человек определивший раз и навсегда цели в жизни.

4:00 утра. Москва. Один из стриптиз клубов столицы обслуживает высоко почетных гостей, которые сидят уже довольно долго, только выпивают и смотрят. Девушки стараются не подвести своего хозяина, многие здесь только из-за своих “качеств”. Три девицы вытанцовывают у шеста, пытаясь привлечь внимание гостей, однако те уже давно не смотрят на них. Они заняты каким-то разговором и лишь изредка бросают взгляд в сторону танцовщиц. Неожиданно из глубины высокой сцены появляется четвертая девушка, высокая черноволосая, в черных кожаных штанах, покрытых дырками, в черном бюстгальтере, черных кожаных перчатках с алмазными ногтями, черных туфель с обрезанными носами и маской на лице в виде кошачьей мордочки. Девушка грациозно подобно кошке вышагивает к краю сцены, и ехидно облизывая, языком верхнюю губу, смотрит на “гостей” стриптиз клуба. Те, увидев ее, прекратили свои разговоры и удивленно уставились на нее. Улыбнувшись широкой белоснежной улыбкой, обнажая свои маленькие зубки, девушка вытянула в своих руках черный кожаный хлыст и со всей силы ударила им в одного из “гостей”, оставив после удара на его лице красное пятно, из которого ровной струйкой потекла кровь. Так и продолжалось пока те просто не вскочили со своих мест, обслуживающие персонал стоял в каком-то оцепенение, но попытки охранников утихомирить незваную гостью заканчивались неудачами. Девушка “угощала” ударами своего хлыста любого кто осмеливался подойти к ней ближе, чем положено. В конец, когда она загнала “гостей” стриптиз-клуба к стенке, достала пистолет и тремя выстрелами прикончила их. После повернулась к персоналу клуба, облизнув губы, удалилась из помещения. Когда два охранника выбежали на улицу, ее уже нигде не было видно. Не следов, не слухов.