Официантка - [49]
Он медленно склонил голову в поклоне.
Ричард Миллер расправил плечи. Черт, этот парень был классным. Очень классным. Он представлял его в шоу «Восходящие звезды» или любой престижной постмодернистской викторине, где платят деньги только за то, что ты делаешь вид, что в ней участвуешь.
— В общем, я думаю, что все получится, — подмигнул Ричард.
Джон резко рассмеялся и так же резко замолчал. «Ого, — подумал Ричард, — я почти разбил лед».
— Ну, — сказал он, — когда вы предполагаете закончить для меня книгу?
— Для вас? — удивленно спросил Джон.
— Извините, конечно, я не заставляю вас ничего делать, — улыбнулся Ричард, — это просто выражение такое.
— Ну, — прочистил горло Джон, — я написал уже приблизительно две трети…
— Еще месяц? — спросил Ричард, пытливо глядя ему в глаза.
Джон облизал губы, улыбнулся и кивнул.
— Я действительно очень заинтересован вашей книгой, — сказал Ричард, пожимая Джону руку, — было очень приятно с вами познакомиться.
Два часа спустя Джон оказался в пентхаусе в Сохо на интервью у Дика Хиггинса. Это было намного легче, чем с Ричардом Миллером, потому что Дик Хиггинс не требовал от него участия в разговоре.
— Я вчера обедал с Грэхемом Хайсоном, — сказал Дик, — это лучший редактор в стране. Я упомянул, что встречаюсь с тобой сегодня. Рассказал о твоем герое, Гарри Логане…
— Генри Логан, — поправил Джон.
Дик Хиггинс посмотрел на него округлившимися глазами. Джону показалось, что тот готов вызывать «скорую помощь».
— Что?
— Мой антигерой. Он Генри, не Гарри.
Дик Хиггинс повернулся и заглянул в рукопись:
— Да, хорошо, мы можем обговорить это позже. В любом случае, на чем я остановился?
— Грэхем Хайсон.
— Ах да! Грэхем, — вздохнул тот, — короче, я упомянул о твоем стиле, жанре и так далее. Он очень заинтересовался. Очень. Конечно, он выпускает еще и Хавьера Макдональда, который тоже мой клиент. Но у Хавьера сейчас проблемы с бывшей женой и детьми. Она хочет денег, а у него их нет. Собирается подавать в суд. Ну и, конечно, ситуация сильно на него давит. Мы пытаемся помочь ему. Он очень добросовестный человек. — Дик постучал пальцем по носу и откинулся на стуле. — В общем, как видишь, в качестве агента я на сто процентов буду участвовать в твоей жизни — двадцать четыре часа, семь дней в неделю. У тебя будет друг в лице агента. Меня приглашали на три свадьбы, пять бармицв и шесть крестин.
Дик сделал паузу.
А потом зазвонил телефон, и в течение двадцати пяти минут Джон имел счастье проверить, насколько Дик Хиггинс будет принимать участие в его жизни.
Дик положил трубку и победоносно посмотрел на Джона.
— Джеффри Дэниелс, — объяснил он, тряся головой и улыбаясь, — сделка оговорена, контракты подписаны, а он хочет поговорить о гольфе. — Он снова покачал головой, словно сожалея о том, что у него нет времени, чтобы рассказать еще парочку своих историй. — Итак, — неожиданно заключил он, затягиваясь сигарой, — я даю тебе время до пяти вечера.
— Для чего? Чтобы закончить книгу?
— Нет-нет! — расхохотался Дик так, будто услышал лучший в своей жизни анекдот. — Чтобы решить.
— Что решить?
— Будешь ли ты со мной работать!
— Вы имеете в виду… — моргнул Джон.
— Этот бизнес строится на решениях, Джонатан.
— Джон.
— Хм, — пробормотал тот, гладя подбородок. Он оторвал кусок какой-то бумаги и взял со стола ручку. Несколько раз написав на клочке Джон и Джонатан, он посмотрел на Джона и улыбнулся.
— Понимаешь, Джонатан звучит более многозначительно, но Джон — короче. В общем, мы можем обговорить это позже. — Помолчав, он вдруг предупредительно поднял палец: — Нет. Я должен знать это сейчас. Тогда я смогу позвонить лучшему в стране режиссеру, — он начал загибать пальцы, — а потом самому классному в стране актеру. Кого ты хочешь видеть в роли Гарри?
— Генри.
— Кристофер Экклестон? Нет, он играет доктора By. Может быть, Руфус Сьюэлл? Хм-м, — задумался он.
Джон набрал воздуха, но Дик перебил его прежде, чем он успел что-либо сказать.
— Нам нужно двигаться вперед. Издательства должны знать твое имя. Продавцы книг должны знать твое имя. Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что тогда твое имя узнают читатели, — сказал он и засмеялся. — Ты начинаешь понимать?
— О да.
— Отлично.
— Спасибо, — сказал Джон.
— Нет, это тебе спасибо, — ответил Дик Хиггинс, — у тебя есть талант, у меня — опыт, контакты, ноу-хау. Это команда, понимаешь?
— Да.
— Позвони мне в пять, — сказал Дик, вставая и протягивая ему руку.
— Я могу сказать сейчас, если хотите, — сказал Джон, поднимаясь и пожимая протянутую руку.
Дик задержал его руку в своей на мгновение.
— Подумай об этом, — заговорщически подмигнул он, — ты знаешь, как говорится, поспешишь — людей насмешишь.
Джон улыбнулся.
«Не насмешу, — подумал он, — это уж точно».
В этот же день, чуть позже, сидя в студии кастинга, посреди большой захламленной комнаты на деревянном стуле, изображая, будто держится за руль, Сьюки использовала метод цикличного внимания хуже, чем получилось у Джона.
— Представь себе, — сказала директор по кастингу, — что ты смотришь в окно и вдруг видишь того, кого любишь. И улыбаешься. Внутренне, — и она посмотрела на часы.
Сьюки положила руки на колени:
Молодая остроумная журналистка Джасмин Филд ведет собственную колонку в популярном женском издании, да к тому же она только что получила желанную роль Лиззи Беннет в благотворительном спектакле по сценической версии романа «Гордость и предубеждение». Как она и предполагала, режиссер этого спектакля, Гарри Ноубл — любимец публики и обладатель «Оскара», — оказывается весьма неприятной личностью. Джасмин начинает собирать сенсационный материал для своей колонки и надеется славно поразвлечься на репетициях.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.