Офицеры-2 - [21]

Накануне оба прибыли на базу учебного центра, и Командор заявил, что им следует как можно быстрее найти общий язык, потому что тренироваться, а затем работать они будут в паре.

— Выбросьте из головы все, чему вас учили раньше. Это не для вас. У вас не должно быть никакого ложного коллективизма, эдакого чувства локтя. Вы должны знать, что можете рассчитывать только на себя и друг на друга. Учтите, если один из вас не выдержит тренировок и обучения и сойдет с дистанции, то другой тоже автоматически вылетает из игры. Так что у вас нет другого выхода, кроме как снюхаться, и как можно быстрее.

На следующий день Ставр и Шуракен вышли на утреннюю пробежку. Побежали. Когда один ускорял темп, другой старался бежать еще быстрей.

— Ради такой фиговой пробежки не стоило даже зашнуровывать кроссовки, — небрежно заметил Ставр, когда они отмахали обязательные десять километров.

— Я не против, — спокойно ответил Шуракен, — давай пробежимся еще чуть-чуть.

«Чуть-чуть» показалось им в самый раз, только когда они достигли самой дальней точки базы и, повернув обратно, завершили забег спринтерским рывком. Пока дошли до общежития, Шуракен захромал — он был тяжелей Ставра, и из-за резкой перегрузки у него распухло ахиллесово сухожилие. Пришлось поставить об этом в известность Командора. Тот осмотрел ногу Шуракена и сказал, что не видит никаких оснований менять их учебный план ни на сегодня, ни на завтра. Он сказал, что Шуракен может сходить в санчасть и попросить, чтобы ему сделали обезболивающий укол, но он, Командор, не советует этого делать, потому что, не чувствуя боли, Шуракен рискует травмировать ногу значительно серьезней.

— Вам тут не балет, — закончил Командор. — Тот, кто не умеет преодолевать боль, в нашей лиге не играет.

— На хрена было изображать из себя великих марафонцев? — Ставр злился, помня, что зачинщиком дурацкого забега был он.

— Выброси к чертовой матери свои кроссовки и купи галоши. Их не надо зашнуровывать, — посоветовал Шуракен.

Вот такая получилась история: они преодолели все, снюхались, стали напарниками, но из их последней командировки Шуракен вернулся один.

За месяц, официально отпущенный на карантин после возвращения из таких стран, как Африка, его психику привели в порядок. Получив разрешение покинуть стационар санчасти, Шуракен сказал Командору, что хотел бы съездить домой.

— Не спеши, — ответил Командор — Еще надо разобраться с твоими делами, а пока поживи у меня на даче.

Перебравшись на дачу, Шуракен оказался предоставлен самому себе. Командор уезжал рано, иногда возвращался только на следующий день, иногда — через несколько дней. Чем он занимался, Шуракен не спрашивал. Этого не полагалось.

Командор дал ключи от спортивного зала, и Шуракен сам установил для себя режим тренировок. Физическая форма восстанавливалась быстро, но он понимал, что сейчас это не главное. Главное то, что сломалась линия судьбы. Утратилась цель.

Когда-то он, Сашка Гайдамак, пошел в военное училище, потому что для него это был единственный шанс не пропасть зазря — вырваться из свинства и беспросветного пьянства родной деревни. Он чуял в себе силу, хотел увидеть мир, мечтал о настоящем деле, о хорошем мужском ремесле. Все сложилось так, как он хотел. Даже лучше. Он стал сотрудником элитного силового подразделения внешней разведки. Ему почти тридцать лет, через десять лет он мог бы стать таким же суперпрофессионалом, как Командор, перейти из разряда исполнителей в разряд организаторов. Но для этого надо, чтобы Россия оставалась тем, чем она была с петровских времен, — сильнейшей державой мира, Империей, имеющей свои интересы на всех континентах. В такой стране Шуракен знал свое место. Пять лет подготовки, три года реальных действий — он вооруженный профессионал, разведчик особого назначения.

Ну и кому это все теперь нужно в этой разваленной стране? Родина, твою мать, за говенные бабки, к которым он и отношения-то не имел, долбанула психотропами так, что едва очухался. Чтоб с этим народом жить, надо быть или крысой, для которой все средства хороши, когда речь идет о выживании, или глистом, который известно, где живет и чем питается.

Как дальше жить? Где новая цель, новый фарватер?

От отчаяния и растерянности Шуракену хотелось то запить по-черному, то пойти крушить всю сволочь, какая подвернется, то послать все к черту, забраться в тайгу, вкопать в землю забор из цельных бревен в два человеческих роста и жить за ним как бог на душу положит. Прав был Командор, что не отпустил его домой. Не готов он еще к тому, чтобы вернуться.

Перегоняя обиду и ярость в элементарную созидательную энергию, Шуракен до ломоты в костях загружал себя физической работой. Он расчистил двор и, глядя на снежный вал, который он наворотил вокруг дачи, можно было решить, что тут поработал бульдозер. Котел парового отопления в доме был на газе, но для бани Командор заготавливал дрова. Расчищая двор, Шуракен обнаружил сваленные за баней бревна. Находка эта оказалась как раз то, что нужно. Шуракен вытащил из подсобки бензопилу «Дружба» и взялся разделывать бревна на ловкие чурбаки, которые затем раскалывались с одного удара топора.