Офицеры-2 - [16]

В железобетонной коробке казармы стояла одуряющая духота, наполненная испарениями потных человеческих тел. Тяжелая, тягучая тишина нарушалась бредовым бормотанием и невнятными выкриками новых товарищей Ставра — этих ландскнехтов двадцатого века, во сне переживающих перипетии своих прошлых похождений.

Ставр вытянулся на спине, расслабил мышцы, закрыл глаза и сфокусировал внутренний взгляд в середине лба между бровями. Через некоторое время он перестал ощущать свое тело, слышать бормотание и тяжелое дыхание людей на соседних койках. В мысленно обозначенной им точке в середине лба возникло красное свечение. Ставр предельно активизировал свои внутренние радары и начал искать Шуракена. Он искал его, как один затерянный в океане корабль ищет другой, посылая в пространство радиосигналы. Ставр напрягал воображение, пытаясь увидеть Шуракена, материализовать его в своем сознании. Он хотел послать сигнал, что жив, и получить весть, как с Шуракеном — хорошо или плохо.

Никакого ответа Ставр не получил. Трассы его энергетических посылов уходили в пустоту и не возвращались.

Ставр вышел из медитации уставший и разочарованный. В минуты опасности связь между ними возникала сама собой: они понимали друг друга мгновенно и действовали как единая система. Они превращались в одно, как тетива, напряженное целое. Все мысли и намерения становились ясны для обоих: подобно волкам или собакам, они понимали друг друга на телепатическом уровне. Но когда Ставр волевым образом попытался сделать это сейчас, ничего не получилось.

Он стал думать о том, что шанс, конечно, шансом, но надо как можно скорее найти способ удрать из лагеря и начинать пробиваться в Россию. Он не сомневался, что Шуракена уже нет в Сантильяне. Его просто не могло там быть, после того что они сделали с базой «Стюарт». Черным Шуракена вряд ли бы выдали, да и кому там выдавать? Президент Агильера сам во имя Господа и республики вдохновил их на нападение на базу, хотя, скорей всего, не он отдал приказ о реальном уничтожении базы.

Казалось бы, проще всего было сообщить свое имя и заявить о российском гражданстве, но… Этих проклятых «но» было несколько. Во-первых, легально вернуться в Россию Ставр мог только под конвоем, а это означало потерю свободы действий. Если он хотел разобраться в том, что случилось, и помочь Шуракену, в Россию надо возвращаться нелегально. Второе «но» было служебной инструкцией, запрещавшей сотруднику секретного спецподразделения заявлять о своем российском гражданстве. С той минуты, как они с Шуракеном прилетели в Сантильяну, их документы хранились в сейфе у Ширяева. А третьим «но» был весьма предусмотрительный принцип: попался — выгребай сам, не ставь на уши руководство.

Когда раскаленный шар солнца скатился к горизонту, на дно расщелины, в которой помещался лагерь, легла густая тень. Обитатели лагеря зашевелились. Ставр проснулся весь в липком поту, с тупой болью в голове, но струя холодной воды из той самой колонки, с которой он едва не нарвался сегодня утром, быстро привела его в норму. Рычаг колонки качал все тот же тип, теперь Ставр знал, что зовут его Дан Дренковски.

Кормили в лагере два раза в день. Так же, как утром, заключенные умывались или обливались водой у колонки и шли в столовую. Теперь, когда Ставр понял, что в ближайшее время удрать ему не удастся, он начал присматриваться к своей новой компании. Молодые мужчины, заключенные в фильтрационном лагере, не были уголовниками в обычном смысле: профессиональные наемники, они зарабатывали на жизнь умением воевать. Война кормила их и предоставляла неограниченные возможности для самых безрассудных авантюр. Преступление большинства из них заключалось в том, что, воюя за деньги, они становились участниками грязных дел тех, кто их нанимал. Но зачастую разница между бандитом и солдатом удачи зависит от того, как обернется дело. Среди «клиентов» Хиттнера попадались отпетые мерзавцы, за которыми тянулся след кровавых расправ, бесчинств и грабежей.

Особенно устрашающее впечатление производили кубинцы. Их было трое. Держались они особняком, никого близко к себе не подпуская. Ходили, как тигры, — мягко, бесшумно, настороженно поглядывая по сторонам. Один из них был бородатый гигант под два метра ростом. В его лице сильно ощущалась негроидность, а тело было сплошь покрыто цветными татуировками. Кроме кубинцев поражали своим экзотическим видом и другие личности, но, возможно, они-то как раз были не самыми опасными здесь.

Для того чтобы обеспечить себе сносное существование в лагере, Ставру предстояло выбрать среди этих людей возможных друзей и вычислить потенциальных врагов. Поэтому после ужина он пошел на плац играть в американский футбол. Игра была лучшим способом быстро со всеми перезнакомиться, показать себя и присмотреться к другим.

Игра напоминала битву диких жеребцов. В свалке запросто могли вдавить пару ребер, сломать руку или ногу. Обычно игроки в американский футбол надевают такое количество защитных приспособлений, что оно делает их похожими на пластмассовых роботов-трансформеров. Естественно, ничего подобного здесь и в помине не было, но никто не делал скидки на отсутствие шлемов, щитков на плечах, налокотников, наколенников и прикрывающих пах раковин.