Офицерский мятеж - [6]

Не так давно Петр купил огромную тахту. Он заказал ее в Новом Пинанге. Тамошние умельцы изготовили каркас из ребер пятнистого касатика, наполнили миканским пухом и обшили настоящим тайским шелком, доставленным со Старой Земли. На такое ложе было не стыдно пригласить красивую женщину. Тахту везли пятьсот миль на грузовом глайдере. Дорогое удовольствие, но зато Марусе Кораблевой понравилось.

Когда Маруся улетала с планеты навестить мать с отцом, когда была на стажировке или отправлялась на дежурство, Сухову вполне хватало и узкого диванчика на кухне. Но тахта впитала в себя запах Маруси, и его нельзя было растерять. Военмор лежал на «космодроме» и представлял, что рядом — его любимая…

«Домовой» застелил тахту прочными льняными простынями — любовную битву переживет далеко не каждый новомодный материал. Петр притушил свет.

Маруся Кораблева в силу своей морской фамилии с детства дружила с водой, а потому не спешила покинуть душевую кабинку. Сухов успел ополоснуться в ванной комнате, ожидая любимую, и теперь изнывал от нетерпения. Борясь с собой, он прошелся на руках из угла в угол спальни, с чувством вмазал по привезенной с Земли боксерской груше. Затем подошел к кабине и сел на корточки, качаясь с носков на пятки.

Наконец Маруся отодвинула дверцу и, осторожно переступив высокий порожек, вышла из душевой кабинки. Она была нага и прекрасна. Ее распущенные волосы блестели, как волны на закате, а глаза были лукавы и взыскующи. Оставшиеся капельки воды сверкали на Марусиной коже малюсенькими кусочками янтаря.

Петр не раздумывал ни секунды. Он подхватил ее на руки (такой уж сегодня был вечер) и понес на «космодром». Любимая обхватила его за шею и поцеловала в губы так, что военмора будто ударило током. Вы слышали о любви высокого напряжения?..

Корвет «Джанкой» висел над планетой Малайя на высокой орбите. Каплейта Сухова на борт доставит скоростной челнок, некогда конфискованный военным флотом у контрабандистов. Марусю, как и всех провожающих, на взлетно-посадочную полосу не пустили. Женщины и дети толпились на балконе, что опоясывал похожее на огромную шайбу здание космовокзала.

На корвет улетали пятнадцать человек: одни возвращались из увольнения, другие — из отпуска, а третьи — из госпиталя. Военморы в черных мундирах шли к сходням, клином рассекая сгрудившихся у входа пассажиров гиперлайнера.

Высокая, атлетическая фигура Петра выделялась даже среди подтянутых военморов. По пути к челноку Сухов несколько раз обернулся и помахал рукой, хотя вряд ли он видел свою любимую сквозь мутноватое бронестекло балкона.

Глядя на его широкую спину, обтянутую черным кителем, Маруся вдруг похолодела от необъяснимой тревоги. Странно: войны ведь нет, и кадровые офицеры погибают на борту военного корабля не чаще, чем на планете. Что-то случится — поняла она. Что-то непременно случится. И она вдруг испугалась — до боли в груди, до казавшихся забытыми слез.

Глава вторая Стычка на границе

Торпеда попала в корвет ниже ватерлинии. Взрыв был такой силы, что Петр Сухов вылетел из командирского кресла и ударился лицом о панель наведения. Многослойная пленка разорвалась с оглушительным треском, а за ней вдруг обнаружилась пустота. Межзвездный вакуум. Лоб и щеки обожгло леденящим холодом. Петр вцепился в рваные края панели, которая невероятным образом граничила с вакуумом. Воздух, рвущийся из корабля, мощно толкал Сухова в спину, выдавливал наружу. Он держался из последних сил.

Давление воздуха нарастало. Кожа на ладонях была располосована острыми краями пленки. Наконец израненные пальцы не выдержали и разжались. Петр вынесся в пустоту. Он был без корабельного скафандра, и жить ему оставалось считаные секунды.

Но случилось новое чудо: Сухов почему-то не замерз и не задохнулся. Кровь его не закипела. Раскинув руки, он медленно плыл в вакууме, удаляясь от горящего корабля. Черноту небес украшало сияние мириад разноцветных звездочек, которые переливались и помигивали, будто гирлянды на тысячах новогодних елок. Эти восхитительные переливы катились волнами полярного сияния по окружавшему Петра небу.

Тишину полета в никуда разорвал резкий звук. Он спас Петра от неизбежной гибели, заодно лишив чудесного зрелища.

Военмор проснулся. Над ухом пронзительно верещал «будильник». Петр Сухов именно так называл связь с командной рубкой. Не открывая глаз и не поднимая головы с подушки, — вдруг удастся заснуть снова? — капитан-лейтенант произнес традиционную фразу:

— Командир на проводе.

На каждом корабле — свои традиции. Без них флотская служба становится пресной, как компот без сахара.

— Справа по курсу скоростной объект, — сообщил вахтенный офицер. — Заметил нас. Пытается уйти.

Голос лейтенанта Чепелева спокоен. Ситуация штатная — повторяется несколько раз в месяц.

— Сделал запрос?

— Сразу. На запрос не отвечает.

Значит, Чужой… Впрочем, своих здесь быть не должно. Если только каплейту Сухову в очередной раз не забыли сообщить о какой-нибудь секретной операции. Дальняя разведка Флота время от времени в тайне от всех отправляет беспилотник за черту Гепнера.

— Преследуем. Боевая тревога, — распорядился Сухов.