Одноклассники - [123]

– Господи, – прошептала Ирина. – Когда же все это кончится?

Она отложила журнал, опустила ноги, надела туфли и вышла в прихожую. Земцов с досадой чмокнул губами и развел руками.

– Упорхнула птичка…

Он снова попытался встать из-за стола, и на этот раз ему это удалось. Дотянулся до нетронутой бутылки, отхлебнул и, опираясь о стол, подошел к Люде.

– Ты же любила меня, малыш. Помнишь, любила? А сейчас?.. Думаешь, я не знаю, что это ты убила Пирогова? А? За дурачка меня держим?..

Он хотел опустить руку ей на плечо, но промахнулся и едва устоял на ногах.

– А Федька герой. Рыцарь! Я бы так не смог – сие есть факт. Так радуйся, Людусик! Пляши! И твой писарь пусть пляшет…

Кирилл взял Земцова за ворот и оттащил от Люды.

– Ты пьян, – сказал он. – Будет лучше, если ты сядешь.

– Вот! – вдруг заорал Земцов. – Наконец-то нашелся человек, который хочет ударить меня по роже! Ну же! Давай, Кирюха! Вмажь! У тебя классные бицепсы и кулаки! Расквась мою поганую харю!

Кирилл смотрел на Земцова с жалостью, как смотрят на очень больных и несчастных людей.

– И тебе станет легче?

– Не знаю, – ответил Земцов, сел, кинул руки на стол и уронил на них голову.

Он слышал, как все одевались и выходили из дома. Прошло несколько минут, и он остался один.

Глава 89 СОЛНЕЧНЫЙ ОСТРОВ

Земцов стоял у окна и, прячась за шторой, смотрел на то, что происходило в беседке. Он не мог понять своих одноклассников. Что это с ними? Веселятся, как дети, будто ничего не произошло. Белкин где-то раздобыл бутылку водки и выстроил на скамейке ряд пластиковых стаканчиков. Ирина предложила тост: «Давайте же наконец выпьем за наш класс!» Люда рассказывала Белкину что-то смешное, наверное, анекдот. Оба смеялись. Вешний любезничал с Верой, пока Вацура показывал ружье Анатолю. Анатоль с опаской взял ружье, взвесил его в руках и прицелился в луну…

Земцов отошел от окна и приблизился к столу. Какой омерзительный спектакль! Они нарочно встали напротив окон, чтобы он видел их неестественное веселье. Прыгают, обезьяны, на теле мертвого льва, верещат, швыряются бананами.

Он стал массировать грудь. Над желудком разрасталась какая-то пустота; казалось, она затягивает сердце. Трудно дышать… Земцов расстегнул «молнию», покрутил шеей. Может, это у него от голода или от нервного истощения? Сколько уже суток он не позволяет себе ни на секунду расслабиться? Сколько он спал за это время? Считанные часы. И пьет много. Надо ударить по тормозам, взять себя в руки и довести дело до конца… Сейчас, сейчас. Он немного отдохнет, посидит у камина, выкинет из головы всякие глупые мысли. Он сожжет их в огне и снова станет сильным, уверенным в себе человеком. Он должен им стать. Он должен, хотя это уже невозможно…

Музыка? Откуда там музыка? Где они взяли магнитофон?.. Земцов прислушался, повернул голову. «Солнечный остров скрылся в туман…» Ну вот еще! Прямо-таки выпускной бал устроили! Того гляди, Люда сейчас пригласит его на танец. Он, конечно, согласится – Ира ведь не спускает с него глаз, она страшно ревнует. И, конечно, она заплачет от ревности, когда увидит, как он обнимает Люду. А это такое наслаждение – знать, как за твоей спиной глотает слезы извечный конкурент.

Надо идти к ним, надо торопиться, иначе Ирка сейчас сядет в свой «Лексус» и уедет. И он уже никак не сможет ее задержать. Надо идти, пока играет эта песня.

Земцов кинулся к двери, приоткрыл ее, выглянул наружу. Лучше, конечно, чтобы до поры до времени они его не видели. Он сейчас обойдет дом с тыльной стороны, где темно и немного жутковато. Пусть они подумают, что он пришел к ним из леса… И все-таки это странно – Ирка смогла сохранить свои чувства, она до сих пор знает, что такое любовь. В школьном возрасте в любовь верят все, а пятнадцать лет спустя – только единицы, избранные. Те, над чьими чувствами никто никогда не смеялся, за которые не пришлось горько расплачиваться. И как это Ирка сберегла их? Прирожденный лидер не может быть сентиментальным. У него на груди должна быть броня, душа гранитная, сердце – стальное. Вот он, Земцов, прирожденный лидер, и он выиграл единоборство. Выиграл, что бы одноклассники сейчас о нем ни думали.

Он вышел под ливень лунного света. Таясь, выглянул из-за угла, посмотрел на беседку, наполненную подвижными и шумными тенями. Он боялся их, его трясло от страха перед ними, потому что они все ненавидели его, они все хотели его смерти.

«Надо взять себя в руки», – еще раз подумал Земцов, но уже машинально, не понимая значения этой фразы – будто загнал в плейер кассету и она стала прокручиваться в его мозгу.

Он пошел к забору и свернул в узкий проход, ограниченный глухой стеной дома. Здесь его никто не мог увидеть.

Глава 90 РАДУГА

«Она все время ловит мой взгляд, будто хочет что-то спросить, но не может решиться, – думал Кирилл, глядя на Веру. – И у меня такое чувство, будто я чего-то не сделал, не принял какого-то важного для себя решения».

Переносной магнитофон, который Белкин нашел на антресоли в прихожей, из последних сил крутил ленту. Качество звука было ужасным: музыка плавала, динамики хрипели, в пропыленных недрах магнитофона что-то все время трещало. Но никто не жаловался и не просил Белкина убавить звук: тишина была бы вообще невыносимой.