Одноклассница - [8]

– Знаешь, – Марина подала голос, – я ведь её не виню…

– Ах, какая добренькая!

– Не добренькая. Просто она пытается использовать свой шанс.

– А сколько их у неё было? Нет, дорогуша, – обратилась Лариска к невидимой сопернице, – если ты до сих пор ничего своего создать не смогла, то нечего на чужое зариться. У соседки в огороде всегда яблоки слаще кажутся, а ты свой создай: поливай его, ухаживай – вот и будет тебе счастье.

– Каждый бьётся за «место под солнцем», как умеет.

– Надо биться не за «место под солнцем», надо биться за любовь!

Лариса пристально посмотрела на Марину.

– И ты, подружка, решила вот в таком виде встречать любимого? – она кивнула на её распухшее, тестообразное лицо. – Когда твоя соперница сейчас там расфуфыренная и благоухающая порхает вокруг него?

Марина поёжилась и как-то даже уменьшилась в размерах.

– Ну, что ж, – женщина хлопнула ладонями по коленям, – приступим к «экзекуции».

5

Марина бежала и бежала. Дыханье сбилось, ноги стали ватными, но она не останавливалась, непонятный страх гнал её вперёд. Ей стало жарко, она скинула на ходу куртку и продолжала свой безумный бег. Краем сознания она понимала, что, если остановится, то пропадёт, её жизнь на этом закончится. И она гнала и гнала себя вперёд.

Ветки хлестали, царапали лицо и обнажённые руки, одежда была мокрая от росы и от пота.

«Бежать! Только не останавливаться!» – командовала она себе.

Её окружал густой чёрно-серый лес. Не было в этом лесу ни человеческих, ни звериных тропинок, и в каком направлении бежать было не понятно.

«Вперёд! Вперёд!» – стучала мысль. – «Вперёд, если хочешь жить!»

И вдруг, сквозь плотно сплетённые ветви деревьев и кустов, показалось маленькое светлое пятнышко.

«Вот оно!» – пронеслось в голове, и она ускорила, на сколько могла, бег.

Пятнышко становилось то больше, то меньше, а то и вовсе исчезало, но она уже знала, что оно где-то там, впереди, и это придавало ей сил. Она была уверена, что там её спасение и ещё упорнее двигалась вперед. Но, чем дальше она бежала, тем гуще и темнее становился лес, тем ожесточённее её царапали ветки. У неё появилась злость, и она придала ей новых сил. И вот, когда пятно стало совсем близко, она вдруг резко остановилась. Перед её ногами разверзлась огромная чёрная пропасть. И не было видно ни её глубины, ни края. Марина с угасающей надеждой посмотрела на удаляющийся свет. Она хотела перепрыгнуть, перелететь эту черноту, но у неё не было ни сил, ни крыльев, чтобы это осуществить.

Её охватило отчаяние, и вдруг земля под ногами задрожала, затряслась, и она закричала.

– Марина, Мариночка, проснись! – Семён осторожно тряс жену за плечо. – Марина!

Марина вскочила и услышала звук своего крика. Пару секунд она сидела и таращилась в пустоту, потом повернула голову и увидела обеспокоенное лицо мужа.

– Что-нибудь приснилось? – спросил он.

– Да, – прохрипела Марина, – опять этот сон. Только теперь я поняла почему бегу: я не убегаю, а догоняю.

– И что же это?

– Не знаю. Я видела просто пятнышко света. Но я знала, что это именно то, зачем я бегу.

Она замолчала.

– Прости, я тебя напугала. Это просто навязчивый сон. Видимо, нервы шалят, «перегрузка», – она попыталась улыбнуться. – Давай спать.

Семён выключил лампу, и комната погрузилась в темноту. Это только в детстве темнота пугает, а когда становишься взрослым, то иногда бывает спасительной: можно притвориться, что спишь и думать, думать…

6

Перед ней вдруг открылась вся пропасть потери любимого человека, и ужас состоял в том, что он был для неё не только любимым. Просто за долгие совместные годы они так «прикипели» друг к другу, что стали роднее всех кровных родственников, они стали единомышленниками, друзьями, даже большими, чем они с Ларкой. Так получилось, что он занял почти всё свободное пространство в её личной жизни и, поэтому, их разрыв предвещал катастрофу. Глобальную, масштабную катастрофу для её личности. Это было бы сродни ампутации какого-нибудь жизненно-важного органа, которого было бы не просто страшно лишиться, а само её существование было бы подвержено смертельной опасности.

Такое «срастание» мужа и жены, мужчины и женщины, наверное, идеальный вариант для семьи, для брака, но он хорош, если эмоции взаимны. Если же это односторонняя привязанность, то кто-то превращается в жертву, в заложника своих чувств. Человек оказывается на краю бездны, и если у него не хватит душевных сил справиться с этим, то она его поглотит.

Такие невесёлые мысли бродили в голове Марины. Она никак не могла поверить, что всё это происходит с ними. Ведь до последнего момента они, действительно, были счастливы. Это не была игра, притворство, потому, что счастье невозможно сымитировать. Невозможно изобразить блеск глаз, нежность прикосновений, радость встреч и грусть разлук. Влюблённый человек хоть и слеп, но невозможно быть слепым на протяжении десяти лет. Никто не смог бы притворяться так долго, это можно изобразить на стадии ухаживания, но уже чрез полгода человек устаёт от чужой «роли» и становится собой.

Конечно, их «семейная лодка» не всегда носилась по бушующим волнам страсти. Как и любая природная стихия, она то затихала, то снова бурлила. Невозможно всё время жить на пике эмоций, это противоестественно, и это – нормально.