Одно задание - [27]

Пришлось повысить голос и как новобранца на плацу поставить его в позу зю.

- Равняйсь. Смирна. Сотрудник СИБ Пол, — а фамилию то его я забыл, блин, — доложить как положено, что произошло.

Вот всегда говорил, вбитые рефлексы не проведёшь, сразу тебя за яй... э-э-э причинное место возьмут. Пол услышав командный рык вытянулся по стойке смирно и пролаял:

- Лёр [32]. Мятеж на восьмой палубе. Лёр. Дикие захватили наряд из десантной секции, построили из подручных средств баррикады и оказывают сопротивление. Есть раненые из наряда десантной секции и среди диких. Лёр. Приказано срочно поднять весь наличный состав СИБ. Лёр.

Ведь может, когда захочет, только вот не хочет...

Как только Пол упомянул о мятеже быстро вскакиваю, натягиваю комбез и по привычке проверяю всё ли нужное взял, ну да — было бы, что брать. Мятеж это серьёзно, если эти охламоны что то повредят, или не дай бог кого-нибудь убьют, считай все мы в глубокой дупе будем, адмирал разбираться не будет, прикажет своим флотским зачистить диких и всё, зачистят и не поморщатся. Идиоты, они не знают что ли, что за мятеж на корабле полагается потанцевать с пеньковой тётушкой, ну пусть здесь не вешают и не расстреливают, но на рудниках это тоже не жизнь. И чего хотят добиться? Что бы их домой отправили, ну да, ну да, детишки блин наивные, счаз испугается адмирал их сррраного презика и хвостиком завиляет. Идиоты...

Как только Пол закончил доклад хватаю его за шкимон, выталкиваю за дверь, сам вылетаю за ним следом и со злостью кричу:

- Веди меня Вергилий, мать — пречистая мать, — толкаю его в спину, — куды бежать тыр тыр тыр тыр...

Вот что святой русский командный делает... Сразу дошло, резко разворачивается и тоже кричит: — Туда... Ну мы и побежали, хорошо в переходах и коридорах никто не встретился, снесли бы к едрёной фене.

Прибежали в кабинет полковника, там, в общем война в Крыму, вся ж... пятая точка в дыму, никогда ни предполагал сколько сибовце на корабле, в общем много. Без разговоров нас с Полом заталкивают в дверь расположенную чуть наискосок за столом полковника, а там...

Вы когда нибудь были в спецоружейке разведывательно-диверсионного батальона, таки я вас уверяю, эта оружейка будет как тот чуланчик супротив авиаангара для стратегов и по ассортименту представленного железа тоже.

В одном углу обряжалась в скафы спецназа СИБ группа разумных в составе которой были все трое моих подопечных. Лица у всех в оружейке, да и не только, были хмурыми и злыми, но мои выделялись какой то звериной злостью, подойдя к группе и получил такой же скаф, одеваясь спросил, что случилось, чего такие зверски злые, ну мне и ответили...

Оказывается, эти су... самки собаки захватили не только десантный наряд, но и десяток или больше землян с третьей, четвёртой и пятой палуб, причём в основном русскоязычных, как они там оказались это другой вопрос, наши оказали сопротивление, однако против толпы не выстоишь, отсюда раненые с обеих сторон, хорошо хоть не убитые, но самое паскудное эти... эти... недоноски захватили двух моих и похоже очень сильно на них потоптались, с камер наблюдения было видно, что один ещё шевелиться, а второй уже нет.

Русские своих не бросают — это общеизвестный факт, что же тогда говорить о спецуре или разведке, принцип сколько ушло, столько и должно придти, а живые или мертвые дома разберёмся ещё никто не отменял...

Быстро собравшись получил стоппер и «демократизатор» пошёл на выход в кабинет полковника, за мной пристроились трое моих и Пол. Что там выражало моё лицо не знаю, но СИБовцы стали тихо и быстро рассасываться с нашего пути. Увидя нас в облачении полкан спросил, — «Что предлагаешь делать, это ведь твои земляки-земляне?». На что я прорычал: «Что делать? Что делать? Заходим в зону, ставим всех ра... в позу прачки и е... имеем пока визжать не перестанут су... самки собаки. Ну что все готовы, тогда пошли...». Не знаю, что было в моём голосе, но все толпой пошли за нами.

Наряд десанта на восьмой палубе видя нашу возбужденную толпу без слов и жестов разблокировал ворота на взбунтовавшуюся палубу и присоединился к нам.

Никакого подавления мятежа по сути не было, была месть и ярость за избитых своих. Мы прошли сквозь отсек как разогретый нож сквозь масло. Кто из мятежников успел упасть и заложить руки за головы получали один — два пенделя по рёбрам и толпа проходила дальше, кто не успел упасть получали «демократизаторами» и бутсами, кто пытался хоть чуть сопротивляться получали из стопперов, мы не церемонились и не уговаривали, мы вершили правосудие ибо захватив и избив землян, своих собратьев, «это» перестало относиться к нам — землянам. Правонадворцы могут сколь угодно долго кричать и обвинять нас в жестокости, но её не было, «это» сильно только в толпе, когда их больше и им не оказывают адекватного сопротивления, но стоит им увидеть, что с ними не цацкаются и не жалеют, не выслушивают и не ведут переговоров, а просто уничтожают как бешеных собак, куда только девается весь запал, сразу лужа под ногами, заискивающий взгляд и лопотание, это мол не я, я не хотел меня заставили. Слышали и видели в сорок пятом...