Однажды я разлюблю - [9]

– Женщина? – удивился Тьерри. У него не было запланированных на сегодня встреч.

– Некая мадемуазель Холгейт.

– Холгейт? – изумленно переспросил Тьерри. – И как долго она в приемной?

Глаза мадемуазель Жанвье изумленно расширились.

– Я предупредила, что придется подождать. У вас…

– Пригласите ее войти немедленно!

Секретарша поспешила к двери. Она впервые видела своего босса таким взволнованным.

Тьерри поднялся из-за стола, предвкушая встречу, и сам удивился. Он так не радовался женщине со времени его отношений с Сандрин. А это было давно. Он извлек хороший урок. С той поры женщины для него перешли в категорию отдыха и развлечений.

Он нахмурился, увидев перед собой аккуратную темноволосую женщину. Он едва узнал ее. Роскошные темные локоны были собраны в пучок, строгое и бледное лицо, под глазами тени. На ней были джинсы и рубашка. Прежде он видел Имоджин только в ярких нарядах.

– Имоджин! – Тьерри бросился ей навстречу, но она уже села в кресло для посетителей, чем немало его озадачила. Его женщины никогда так себя не вели.

– Тьерри, – коротко кивнула Имоджин. Она не поднимала взгляд, уставившись на его галстук. Однако ее подбородок был вызывающе вздернут, а губы воинственно сжаты.

Он схватил стул и уселся напротив нее, чуть не касаясь коленями ее ног. Она отодвинулась, будто его близость была ядовитой.

Он демонстративно откинулся на стуле и нарочито ласково произнес:

– Какая приятная неожиданность увидеть тебя вновь!

– Неужели? Мне так не показалось, – произнесла Имоджин, заливаясь краской.

– Ты ведь только вошла, – ответил он с улыбкой, способной растопить любое женское сердце. Он был искренне рад ее видеть и скучал по ней больше, чем ожидал.

– Уж не знаю, как благодарить тебя за то, что нашел время в своем плотном графике, чтобы уделить мне пять минут.

Имоджин закусила губу. Неправильное начало. Она позволила злости одержать верх. Она злилась, что сначала долго не могла добиться встречи с ним, а потом ее продержали в приемной больше часа.

Имоджин скрестила пальцы на руках, пытаясь унять дрожь. Одного взгляда Тьерри было достаточно, чтобы она вновь оказалась во власти его чар.

– Извини, что заставил ждать. Я понятия не имел, что ты в приемной.

– Теперь уже не важно, – махнула рукой Имоджин. Она глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце, и ощутила знакомый аромат горной свежести и сосны, исходящий от Тьерри. На секунду она позволила себе вспомнить, как хорошо им было вдвоем.

Но между ними все кончено. Ей нужно думать о более важных вещах, чем мимолетная связь с этим коварным разрушителем женских сердец.

– Я думал, что ты уже в Австралии. Кажется, Лондон был твоей последней остановкой перед возвращением в Сидней?

«Надо же, помнит», – подумала она.

– Таков был план, но кое-что изменилось, – хрипловатым, а не твердым, как ей хотелось, голосом ответила она.

– Я рад твоему визиту, – ласково ответил Тьерри. – Я вспоминал тебя.

Удивленная, она вскинула голову, и их взгляды встретились. Имоджин тут же почувствовала внутренний жар. Она не знала, как ему это удается, но при звуке его голоса с едва заметным акцентом ей немедленно захотелось вновь оказаться в его объятиях.

– Я пришла сообщить тебе новость, – сказала она, собравшись с духом.

Он на секунду замер, и Имоджин почувствовала настороженность за внешним спокойствием.

Когда они любили друг друга, Тьерри был сосредоточен лишь на том, чтобы доставить ей удовольствие. Здесь же, в просторном кабинете, от него исходили спокойная сила и властная уверенность.

– Какая еще новость? – резко спросил он.

– Да, я… – Имоджин нервно облизала верхнюю губу; лицо Тьерри на мгновение осветилось.

– Ты… – Он наклонился вперед, и Имоджин неудержимо захотелось до него дотронуться.

– Я беременна.

Он молчал почти минуту, холодно глядя на нее.

– Хочешь сказать, что это мой ребенок?

* * *

«Ошибка номер один», – подумал Тьерри, увидев, как Имоджин отпрянула, будто ее ударили хлыстом. Ее взгляд стал колючим, губы сжались, она застыла как мраморное изваяние.

Он растерялся, ему не хотелось ее обижать.

«Беременна от меня?» – стучало у него в голове.

Происходящее казалось нереальным. Как в тот роковой день, когда ребенком он узнал, что родители погибли в автокатастрофе под Лионом. Или четыре года назад, когда его упрямого деда хватил инсульт.

Возможно ли это? Конечно, учитывая, что они любили друг друга каждую ночь две недели подряд и не могли насытиться.

Они веселились в танцевальном клубе, выезжали на пикник при лунном свете, слушали оперу. Имоджин с восхищением отдавалась новым впечатлениям. А Тьерри думал об одном: скорее бы закончилась очередная вылазка, чтобы он смог раздеть ее и уложить в постель.

От этих воспоминаний у него внутри закипала огненная лава.

– У меня никого больше не было. Только ты.

Глупо, но он испытал радость, услышав ответ. Но момент был очень важным. Тьерри заставил себя сосредоточиться:

– С какого времени?

– Это не имеет значения. Я…

– С какого времени, Имоджин? – настаивал Тьерри.

Имоджин вздернула подбородок, стараясь скрыть мелькнувшую в глазах боль.

– Семь месяцев.

Такой длинный перерыв между любовниками? Поэтому она так к нему прикипела? Он стал оазисом в пустыне? А может, он был ее целью?