Однажды все закончилось - [9]

Раньше, когда этого дома напротив не было, вставая над горизонтом, в это время года, солнце светило прямо в окно. Потом началось строительство и с каждым этажом время, когда лучи начинали пробиваться сквозь занавески, становилось более поздним. Теперь солнце заглядывало к нам, не раньше восьми часов утра.

Много бы отдал за то, что бы узнать, как Алене удалось уснуть. Иногда, когда я с завистью поглядывал на спящую одноклассницу, на ее лице появлялась беззаботная улыбка. Ей снился хороший сон. Маша сидела на полу, рядом со спящей Аленой. Тяжелым, застывшим взглядом, смотрела на то место, где закончила свою жизнь Анна Сергеевна. Дядя Леша храпел на диване, а я так и не решился выбраться из угла рядом с подоконником.

Глава 2

Никогда не любил крупных городов. Слишком шумно и пыльно, а дышать временами вообще невозможно. Сам-то я из области, родился в деревне под названием Кулешовка. двести километров от Н-ска, двадцать от основной автомагистрали. Тишина, спокойствие чистый воздух. Вот только жуткая скукотища для молодежи. Поэтому, когда папина сестра предложила перебраться к ней в город, доучиться 9-11 класс и поступить в институт, я с удовольствием согласился.

Родители возражать не стали и вот в итоге, я сижу под подоконником, посреди большого города положение в котором, можно охарактеризовать, как «полнейшая безнадега», выбраться из которой не представлялось мне возможным.

Не спешите возражать или приводить самим себе доводы, по которым города являются для вас единственным возможным образом существования в этом мире. Не спорю, до поры до времени все замечательно. Хочешь умыться с утра, пожалуйста, иди в ванну поверни кран и плещись на здоровье, залог которого, как известно чистота. Чай, кофе? Без проблем пойди на кухню зажги газ и поставь чайник или включи кофеварку. Продукты? Спустись на лифте. На первом этаже уже давно открыли магазин.

Сервисы, торгово-развлекательные центры, загородные клубы, аквапарки. Это далеко не полный список того, что становится абсолютно бесполезным, когда сотрудники этих учреждений вместо того, чтобы целовать вас в задницу, пока вы не отдали им свои билеты банка России, начинают отгрызать вам ягодицы.

Уже начинаете понимать, к чему я клоню? Теперь условия сильно изменились. За вашей железной дверью в коробке из кирпича и бетона все еще безопасно, но вот хватит ли у вас смелости спуститься на охраняемую парковку? Которая находится под вашим элитным домом, не опасаясь того, что сами же охранники выскочат из темноты, чтобы вспомнить каким взглядом вы на них смотрели, думая об уровне их зарплаты и положении на социальной лестнице. Вспомнить и выдрать ваши глаза, чтобы потом их съесть.

Спускаться придется, и придется делать это в темноте, так как света нет. И воды нет, и запасы продуктов закончились, а умирать от обезвоживания и голода ох как не хочется. И если вы будете предельно осознанны, то не станете по привычке нажимать на кнопку, чтобы вызвать лифт. Даже, если вам благополучно удастся выбраться наружу, то кто даст гарантию, что под магазином не сидит тот, кто только и ждет, что вы проголодаетесь и захотите сходить за едой. Но ждет, не для того, чтобы вам помочь или с печальным лицом сообщить о том, что магазин закрыт на неопределенное время. Он ждет потому, что сам проголодался и продукты, которые надо взять с полок и приготовить его совсем не интересуют, а вот вы, да-да именно вы способны вызвать в его глазах живой, радостный блеск.

И все-таки во всем этот хаосе и мраке спустившимся на цивилизованный мир, можно найти немного позитива:

— Хорошо, что хоть не рванула, а то бегали бы сейчас и светились, как новогодние елки — сказал дядя Леша, охладев к пустой бутылке, и перестав обниматься с ней.

— Кто не рванула? — спросила заспанная Алена.

— Ни кто, а что. Электростанция атомная, которая наши лампочки питала — пояснил дядя Леша.

— А-а — понимающе протянула Алена, с грустью глядя в сторону кухни. — Газа нет, сегодня сварить ничего не получиться.

Алена сказала это так, как будто завтра все будет по-другому, и появится возможность приготовить праздничный обед. Я не стал ее разубеждать и потом без еды человек может прожить тридцать дней, а вот без воды гораздо меньше.

— Маша, хватит плескаться, воды и так мало! — крикнул я в сторону ванной комнаты.

Вчера на радостях, когда заработали все коммунальные удобства, никто из нас не подумал о том, что стоит снова наполнить все емкости. И сейчас в нашем распоряжении оставалось меньше чем половина от объема ванны. Тазики, ведра и пластмассовые бутылки давно опустели.

Ответа из ванной не последовало. Тогда я подошел к двери и постучал. Оказалось, что не заперто. Маша сидела на крышке унитаза с пробкой, которой затыкалось отверстие слива в ванной. Она посмотрела на меня виноватым, расстроенным взглядом и тихо сказала:

— Вчера, когда передали, что все нормально, я спустила воду.

Я не стал на нее нападать с упреками и нравоучениями. Это мог сделать кто угодно, и уверен, что в этот момент тысячи людей, если не десятки и сотни тысяч, рвали на себе волосы, за то, что поверили информации из телепередачи. Но мне не было дела до тех, кто оказался в подобной ситуации, пусть даже этот кто-то сидел сейчас за стенкой и тихонько скулил от сознания того, насколько он не осмотрительно поступил. В данной конкретной квартире, где находились тесть, жена, соседка Алена и я, вода закончилась. И именно это волновало меня больше всего на свете.