Однажды в полночь - [2]

Он говорил очень тихо, низким баритоном и невыносимо насмешливо.

– Это не то, о чем вы подумали, мистер Редмонд. – Ей удалось произнести свою фразу с ледяной вежливостью. Во всяком случае, насколько это возможно было сказать шепотом. – Тот же самый вопрос можно было бы задать и вам.

Над их головами в раме французской двери герцог пошевелился и зажег другую лампу. Комнату залил свет от газового светильника. Теперь мужчина был ярко освещен, как актер на сцене. Что было очень кстати.

– Я просто курю сигару. Ваш покорный слуга стал последним, кто покинул эту самую резиденцию после ужина, на который был приглашен. Таким образом, я побывал внутри этого дома. Должен вам сказать, я невыразимо тронут вашей заботой о том, что я думаю.

– О, никаких забот. – Томми поторопилась развеять его заблуждение. Тем более что герцог выбрал себе книгу в шкафу. Какую именно? Что он вообще читает? – Это довольно трудно – складно врать, а я сейчас весьма занята. А теперь, если вы оставите меня заниматься моими делами, то будете хорошим мальчиком, мистер Редмонд. Доброй вам ночи.

Джонатан Редмонд выдохнул струйку дыма. Вежливо, в небо.

– Вы говорите, как человек знающий, что это такое. Я – про складно врать, – сказал он после паузы. Они продолжали разговаривать шепотом.

Томми метнула взгляд в его сторону. Ее возмущала необходимость отводить глаза от окна даже на секунду. А там внутри герцог с книгой в руках, опустившись в кресло, судя по всему, пытался разместиться удобнее, чтобы найти удачное положение для своих ягодиц. У него новое кресло? Или на сиденье есть вмятины и он сейчас старается устроиться именно в них?

О, как ей хотелось узнать название той книги!

– Это естественно. Лгут все. Гарантирую, даже вы. Возможно, в особенности вы, учитывая вашу репутацию, мистер Редмонд, и компанию, в которой вы вращаетесь. Причина моего пребывания здесь совершенно точно выше вашего понимания, поэтому можете оставить при себе свои инсинуации ради очередного модного салона, который вы почтите своим присутствием.

Он тихонько покачивал головой в такт ее словам, как будто она по бумажке зачитывала текст своей роли. Томми очень не нравилось быть грубой, но когда ее загоняли в угол, приходилось вспоминать способы защиты из детских времен.

Наверху, в окне, герцог поднялся и одернул брюки, которые попали между ягодиц, пока он усаживался. Потом снова устроился в кресле.

– Вы так и не сказали, в чем же заключается ваше дело, мисс де Баллестерос.

Томми повернулась к нему и выпрямилась в полный рост, который, к сожалению, на целый фут, а может, даже и больше, оказался ниже, чем у него. Молча она досчитала до десяти. Томми чувствовала, как потихоньку начинает закипать.

– Зачем вы изводите меня? – спросила она почти весело.

– Зачем вы носите с собой кинжал? – спросил он, передразнив ее.

От потрясения у нее потемнело в глазах.

Он подобрался, от его вальяжности не осталось и следа. Томми вдруг поняла, что этот человек может превратиться в сжатую пружину, когда необходимо. И он с самого начала был готов к любому развитию событий.

Томми прочистила горло.

– О… Это?

– Да, – мягко сказал Редмонд. – То самое.

Томми помолчала, кончиком пальца рассеянно дотронувшись до кинжального острия. Очень острое. Смертельное, совершенное оружие.

– Осмелюсь предположить, это не то, о чем я подумал.

«Соображай быстрее, Томми, соображай!»

– Я ношу при себе кинжал, – медленно начала она, – потому что… у меня нет пистолета.

Редмонд задумчиво кивнул в ответ на эту глупость.

– Ну да, некоторые постоянно носят пистолеты с собой. По крайней мере мой – при мне.

И ведь действительно. Раз! И у него в руке металлом заблестел пистолет. Как, интересно, ему это удалось?

Она взглянула на оружие.

– Прелестная вещица, – вежливо отметила Томми, одновременно прикидывая, отобрать у него пистолет или броситься наутек в случае необходимости. А если дать ему коленом в пах? Или завизжать так, чтобы кровь заледенела?

– Совершенно верно. Благодарю.

Снова повисло молчание. Вообще-то Редмонд не целился в нее и держал пистолет в руке беззаботно, как сигару. Но Томми не сомневалась, что этот человек знал, как обращаться с оружием. Она слышала разговоры о том, что он с небрежной легкостью поразил в яблочко все мишени у Мантонов.

– Мистер Редмонд, вы действительно считаете, что я собираюсь кого-нибудь убить? Если так, то уверяю, в этом случае я уже прикончила бы вас или его, а не выставляла кинжал на обозрение.

Он фыркнул в ответ.

– У вас из этого ничего бы не вышло. Никогда, уверяю. Давайте, придумайте что-нибудь более интересное.

Томми тяжело вздохнула. Он оказался несговорчив.

– Ну ладно. Я беру кинжал с собой для защиты, когда выхожу на улицу ночью. И точно знаю, как с ним обращаться. А здесь нахожусь потому, что узнала, что герцог вернулся в город. Я столько слышала о нем, что мне просто захотелось посмотреть, как он выглядит. Как вы понимаете, мы с ним вращаемся в разных кругах. Клянусь… памятью моей матери.

Это прозвучало несколько более благочестиво, чем хотелось. Хотя не такая уж это была неправда.

– Памятью матери – той самой испанской принцессы? Ну тогда конечно. Более священную клятву трудно себе вообразить.