Однажды в Америке - [96]
— Мы забрали все деньги у кассира. Ты можешь предложить нам что-нибудь еще?
— Вы отпустите меня, ребята? — жалобно проныл он.
— Мы всегда держим свое слово, ублюдок, — ответил Макс.
— У нас деловой подход, — добавил я. — Уговор есть уговор. Что ты можешь нам предложить?
— У меня хранятся деньги прямо в этом здании. Я их отдам. Вы отпустите меня?
— Сколько? — спросил я.
— Сорок пять тысяч.
— Да, это подходит. Где они?
— Вы сдержите свое слово? — проныл он.
— Да, — ответил я.
— Где ты их прячешь?
— В холодильнике.
— В холодильнике? — изумился я.
— Да, в холодильнике, который стоит в комнате кассира.
— Ладно, пошли посмотрим, — сказал Макс и жестом приказал боссу встать.
Мы прошли в комнату кассира и открыли холодильник. Там были только бутылки с молоком. Босс засунул в холодильник руки и, пыхтя от натуги, попытался вытащить поднос для льда. Тот самый, с которым я не стал связываться утром.
— Деньги там? — спросил я. Он кивнул.
— За сорок пять тысяч я, пожалуй, не пожалею свой нож, — сказал я и начал долбить лед.
Хорошенько поддолбив его у основания подноса, я рванул ледяной куб на себя и чуть не свалился вместе с ним на пол. Куб не был прозрачным, лед имел белый цвет.
— Ты добавлял в воду молоко, когда замораживал все это? — спросил я.
Босс кивнул. Мы отнесли куб в туалет и засунули под водопроводный кран. Когда лед подтаял, я легонько постучал по нему ножом и извлек из него сверток, обмотанный белой клеенкой. В свертке находилось девяносто пятисотдолларовых купюр. Пересчитав их, Макс удовлетворенно кивнул.
— Все в порядке.
— Значит, вы меня отпустите? — обеспокоенно спросил босс. — Я могу завтра открыть казино?
— Слушай, я тебе ничего не говорил насчет казино, — сердито ответил Макс. — Я обещал, что мы тебя отпустим. И это все. Не пытайся пудрить мне мозги. Ты что, думаешь, что меня пальцем делали, ублюдок?
Макс отвел в сторону Косого и что-то прошептал ему на ухо. Я расслышал только слово «бензин». Косой кивнул и вышел. Оставив Простака с боссом, мы с Максом спустились в подвал. Глазастик и охранник мирно лежали на своих местах. Оба были в стельку пьяны.
— Как дела, малыш? — спросил я у Глазастика.
— Отлично, — ответил Глазастик, и его лицо расплылось в бессмысленной улыбке.
— Мы тебя сейчас понесем, ладно? — спросил Макс.
— Мне все равно, чем вы будете заниматься, — ответил Глазастик и захихикал. Макс осторожно взял его на руки и произнес через плечо:
— Давайте все наверх. И прихватите своего недобитка.
Мы все собрались в зале. Раненых положили на стол для игры в кости, и я налил обоим по стакану виски. Макс встал лицом к группе пленников.
— Мне жаль, что вам досталось, ребята, — произнес он. — Но ваша преданность этому дешевому сукину сыну была куда больше требуемой. Мы навсегда увольняем этого скота. Для него казино больше не существует. Нас вы не видели. Если начнете болтать про нашу встречу, то обещаю, что мы сюда вернемся и устроим для непонятливых групповые похороны.
Макс прошелся перед ними, многозначительно помахивая пулеметом. Затем он передал пулемет Простаку и достал из кармана пачку денег. Отсчитав тысячу долларов, он подошел к парню с восемью пулями в ногах.
— Держи тысячу. Думаю, этого хватит до того времени, пока ты не оправишься.
Парень тупо уставился на протянутую руку с деньгами. Затем боль, страх, алкоголь и вид денег сделали свое дело. Он истерично захохотал, временами срываясь на рыдания. В конце концов он схватил деньги и пьяным голосом произнес:
— Спасибо, мистер. Вы замечательный человек. Спасибо.
Парню со сломанным носом Макс сунул пятьсот долларов. И столько же вручил кассиру Си. Остальным было роздано по двести долларов.
— Что, выплачиваешь выходное пособие? — пошутил я. Макс не успел ответить. В дверях появилась голова Косого.
— Эй, Макс, я все приготовил! — крикнул он.
— Хорошо, оставь пока снаружи. — Макс обернулся к пленным и предупредил их еще раз: — Значит, поняли? Вы, ребята, ничего не видели, ничего не слышали и ничего не знаете. Иначе… — Макс многозначительно посмотрел на пулемет в руках Простака.
Мы с Максом вышли на улицу. У дверей стояли две двадцатилитровые канистры с бензином. Макс постучал по ним ногой.
— Полные?
— Под завязку, — ответил Косой. На автостоянке находились «бьюик» и «плимут». — «Бьюик», наверное, принадлежит боссу, — рассеянно проговорил Макс, а затем обратился ко мне: — Башка, пора кончать, давай всех на выход.
Мы поспешно вернулись в зал. С любовной заботливостью Макс взял Глазастика на руки и, вынеся из казино, бережно уложил на заднее сиденье «кадиллака». Парня, раненного в ноги, мы положили в «бьюик».
— Ты водишь машину? — спросил Макс у Си.
— Да, — ответил тот.
— Отлично, поведешь «бьюик». Остальные давайте в «плимут». Веселый, ты сядешь за руль, а Пипи проследит, чтобы эти парни не помешали тебе вести машину. — Макс продолжал давать короткие распоряжения: — Си, будешь следовать за «кадиллаком». Веселый, держись сразу за «бьюиком». Понятно?
Они кивнули, и Макс подошел к Косому, усевшемуся за руль «кадиллака».
— Сейчас вниз по дороге, за тот поворот, — сказал он, показав направление. — И ждите нас там.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…