Однажды в Америке - [101]

— Ты слишком непочтительна. И вовсе никуда не годишься. — Он насмешливо посмотрел на нее и с чувством мстительного удовлетворения добавил: — Можешь уйти прямо сейчас.

— Ну, он и ублюдок, — проворчал Макс себе под нос. Девушка сердито собрала свои пожитки и направилась к выходу. Макс поднялся и перехватил ее возле дверей. Мы с любопытством наблюдали, как он что-то ей объяснял. Наконец она пожала плечами, улыбнулась, кивнула и прошла за соседний столик. Макс поднес зажженную спичку к ее сигарете. Затем он вернулся к нам и сел на свое место. Девушка с улыбкой смотрела на нас и курила сигарету, демонстрируя свои красивые ножки, она поддернула юбку повыше, забросила ногу на ногу и стала весело покачивать туфелькой.

— Назначил ей свидание, Макс? — спросил я. Макс отрицательно покачал головой:

— Нет, я просто принял ее на работу в это заведение в качестве ридотоу

Я рассмеялся:

— Мы забираем это заведение себе?

— Ну, если только в свободное от работы время.

— Макс, это хорошая мысль, — произнес Косой.

— Здесь можно будет здорово повеселиться.

— Да, вы будете веселиться и совсем забудете о деле, — проворчал Макс.

— Мы будем думать о делах, — пообещал Косой. В его голосе звучала такая мольба, словно он был маленьким ребенком, выпрашивающим сладости.

— Вы будете думать не о делах, а о проделках, — отрезал Макс. Мы понаблюдали, как Теодор отобрал исполнительниц канкана, стриптизерш, чечеточниц и одну ридотоу.

— На самом деле у него будет две ридотоу, но он пока еще этого не знает, — заметил Макс.

— Я плачу вам, леди, пятьдесят долларов в неделю, сюда входит и питание, — объявил Теодор и обвел танцовщиц взглядом. Он знал, что им полагается более высокая оплата. Но ни одна из девушек не возражала, и я подумал, что, видимо, сейчас стало очень трудно найти подобную работу.

— Хорошо, а теперь попрошу встать в одну шеренгу всех хористок, — скомандовал Теодор.

Он по-деловому прошелся вдоль шеренги взад и вперед.

— Эй, Косой, — сказал Макс, кивая в сторону бара. — Принеси бутылку виски и стаканы.

Мы сидели и выпивали. Петушок увлеченно занимался отбором хористок. Он по одной вызывал девушек из шеренги, давал знак лысому у пианино и заставлял их прыгать на одной ноге, болтая другой в воздухе. От такого движения груди девушек ходили ходуном. Ему самому было на это, конечно, наплевать, но он знал свое дело и понимал, что должно вызывать интерес у нормальных мужчин.

Мое внимание особенно привлекла последняя из отобранных им хористок. Это была чувственная на вид куколка с пышными формами. Глядя на нее, я вспомнил Долорес, хотя они были совсем не похожи. Долорес была царственней и утонченней, но эта девица обладала исключительной притягательностью. И я уже понял, что именно меня так притягивало. Центром притяжения были — как там называл их Макс? — небесные, божественные, медвяные зимние дыньки. Я подошел к ней и сказал:

— Привет!

— Да? — ответила она.

— Вы просто великолепны, — заикаясь, произнес я и попытался запустить взгляд в вырез ее платья.

— Я вам не верю, — ответила она со слабой улыбкой и, перехватив мой блудливый взгляд, поддернула лиф платья вверх.

— Я хочу сказать, что видел ваш танец. У вас просто удивительный… — тут я вновь начал запинаться, — т-т-талант.

— Да? Значит, у меня т-т-талант? И что дальше? — Она посмотрела на меня с дразнящей улыбкой. В ее глазах плясали озорные огоньки.

От моей обычной находчивости не осталось и следа. Я не знал, что сказать. Она видела меня насквозь и, похоже, потешалась надо мной.

— Ну ладно, мой застенчивый, — сказала она. — Значит, у меня талант. И ты мне устроишь контракт в Голливуде или хорошую роль в шоу на Бродвее, если я буду хорошо с тобой обращаться. Верно? Я помогла тебе? Ты ведь хотел сказать именно это?

Она рассмеялась, увидев мое раздосадованное лицо.

— Да, что-то в этом духе, — согласился я и тоже засмеялся. — На что я смогу рассчитывать, если устрою вам танцевальный номер соло прямо здесь?

Некоторое время она рассматривала меня с дразнящей, оценивающей улыбкой, затем решительно кивнула:

— Ладно, милашка. Я согласна заключить договор. Я получаю сольный номер в этом заведении, а ты получаешь меня на всю ночь.

— Уговор есть уговор, — сказал я. — Нет деяний изнурительнее и опасней, чем те, на которые способен пойти поклонник во имя своей избранницы, — протараторил я, обретя свою привычную форму.

— Ты имеешь в виду предстоящую обработку этого голубка? — засмеялась она, кивая в сторону Теодора.

— Да, его, эту мисс Теодор, — улыбнулся я.

— Такой милый мальчик, как ты, может довольно легко найти управу на чудика вроде него.

— В каком это смысле?

— Вручи ему свой милый мальчишеский жезл, — произнесла она и весело захохотала. Я рассмеялся, возбужденный ее бесстыдством.

— Нет уж, детка, это не для меня. Я уговорю его при помощи другого инструмента.

Я подошел к Петушку.

— Теодор, — произнес я, беря его под руку и увлекая в сторону, — я бы хотел поговорить с тобой, дорогуша, наедине. У меня к тебе одна просьба.

Он порозовел от волнения и пропел, захлебываясь словами:

— Да-да, дражайший. Именно об этом я и мечтал. Как только я увидел тебя, мне стало понятно, что мы предназначены друг для друга. Я безумно люблю тебя. Ты хочешь жениться на мне, да? — Он умоляюще посмотрел на меня. — Я богат. У меня много денег.