Однажды на краю времени - [155]

– Нет, сэр, нет. Обладание действующим модемом – это преступление. А мое устройство совершенно безвредно. Спросите своего эксперта.

– Ну? – проворчал лорд Кохеренс-Гамильтон, обращаясь к карлику. – Оно работает?

– Нет. Оно…

– Молчи. – Он обернулся к Сэрпласу. – Вам повезло, дворняжка. Вас не обвинят в преступлении. Однако пока вы находитесь здесь, я подержу это мерзкое устройство под замком. Вам понятно, сэр Гав-Гав?

Сэрплас вздохнул.

– Хорошо, – согласился он. – В конце концов, это всего на неделю.

Вечером леди Памела Кохеренс-Гамильтон пришла к дверям номера Сэрпласа, чтобы извиниться за этот оскорбительный арест, о котором, по ее уверениям, она только что узнала. Он пригласил ее войти. Они мгновенно оказались на кровати, стоя на коленях и расстегивая пуговицы друг друга.

Прелестная грудь леди Памелы обнажилась, как вдруг она откинулась, пытаясь застегнуть лиф, и сказала:

– Ваш человек смотрит на меня.

– Какое нам дело? – весело ответил Сэрплас. – Бедняга аутист. Его не трогает ничто из того, что он видит и слышит. Это все равно что стесняться кресла.

– Даже если бы он был вырезан из дерева, я предпочла бы, чтобы он не смотрел на меня.

– Как хотите. – Сэрплас хлопнул лапами. – Любезный! Отвернитесь.

Дарджер послушно повернулся к ним спиной. Это был первый случай удивительного успеха его друга у женщин. Сколько же искательниц любовных приключений можно встретить, если твой вид неповторим?

Позади себя он слышал смех леди Памелы. Затем низким от страсти голосом Сэрплас сказал:

– Нет-нет, бриллианты не снимайте.

Беззвучно вздохнув, Дарджер приготовился к долгой ночи.

На следующий день Сэрплас чувствовал себя нездоровым. Узнав о его недомогании, леди Памела прислала одного из своих аутистов с чашкой бульона, затем явилась сама в хирургической маске.

Сэрплас слабо улыбнулся ей.

– Вам нет нужды носить маску, – сказал он. – Клянусь жизнью, моя болезнь не заразна. Как вы, несомненно, знаете, у нас, тех, кто подвергся переделке, есть предрасположенность к нарушениям эндокринного баланса.

– И только? – Леди Памела ложкой влила ему в рот немного бульона и промокнула упавшую каплю салфеткой. – Тогда восстановите его. С вашей стороны было очень дурно напугать меня такой чепухой.

– Увы, – печально произнес Сэрплас, – я уникальное создание, а таблица моего эндокринного баланса случайно упала в море. Разумеется, в Вермонте есть копии. Но к тому времени, как самая быстрая шхуна сумеет дважды пересечь Атлантический океан, боюсь, со мной все будет кончено.

– О, дорогой мой Сэрплас! – Она сочувственно накрыла его лапу рукой. – Наверняка существует какой-то способ, пусть самый отчаянный!

– Ну… – Сэрплас отвернулся к стенке и задумался. После долгого молчания он снова повернулся к леди Памеле и произнес: – Я должен кое в чем признаться. Модем, который ваш брат отнял у меня… Он работает.

– Сэр! – Леди Памела вскочила, подобрав юбки, и в ужасе отступила от кровати. – Этого не может быть!

– Моя дорогая, вы должны меня выслушать. – Сэрплас с трудом бросил взгляд на дверь, затем сказал, понизив голос: – Подойдите поближе, я буду говорить тихо.

Она повиновалась.

– На закате Утопии, во время войны между людьми и их электронными созданиями, ученые и инженеры объединили усилия, чтобы сделать модем, которым люди могли бы безопасно пользоваться. То есть защищенный от воздействия электронных демонов. Возможно, вы слышали о таком проекте.

– Да, слухи ходили, но… ни одно такое устройство не было создано.

– Скорее, ни одно такое устройство не было создано вовремя. Его как раз доводили до ума, когда толпы разгромили лаборатории и Век Машин кончился. Однако несколько подобных устройств успели спрятать до того, как все специалисты были убиты. Спустя столетия смелые исследователи из Археологического института в Шелберне разыскали шесть таких устройств и разработали искусство пользования ими. Одно сломалось во время этих экспериментов. Два других хранятся в Берлингтоне. Остальные вручили доверенным лицам и послали трем наиболее мощным союзникам Территорий – в частности, в Россию.

– Трудно поверить, – ошеломленно произнесла леди Памела. – Неужели такие чудеса случаются?

– Мадам, я пользовался им позапрошлой ночью в этой самой комнате! Помните голоса, которые слышал ваш брат? Я разговаривал со своим начальством в Вермонте. И мне дали разрешение продлить свое пребывание здесь до двух недель.

Он умоляюще посмотрел на нее.

– Если вы сумеете принести мне устройство, я попробую воспользоваться им, чтобы спасти свою жизнь.

Леди Кохеренс-Гамильтон решительно встала.

– Ничего не опасайтесь. Клянусь своей душой, модем будет у вас сегодня ночью.

Комната была освещена единственной лампой, которая давала странные тени, когда кто-нибудь шевелился, – словно все они были духами зла на шабаше ведьм.

Зрелище было совершенно неправдоподобное. Дарджер, не шевелясь, держал в руках модем. Леди Памела, тонко чувствовавшая обстоятельства, переоделась в темно-красное, цвета человеческой крови, шелковое платье с глубоким вырезом. Оно кружилось вокруг ее ног, пока она искала за дубовой обшивкой стен розетку, которой не пользовались целые столетия. Сэрплас еле сидел на кровати с полузакрытыми глазами и направлял ее.