Одна женщина, один мужчина - [48]

Но нет, я сумела всё это восстановить. Выстирала и высушила платье, высушила и вновь уложила волосы, даже ногти перекрасила, и в безукоризненной идеальности села уже поздно ночью в опоздавшее такси. Еду, волнуюсь, думаю, как бы побыстрее добраться, лишь бы он не злился, в двадцатый раз смотрюсь в маленькое зеркальце, подсвечивая себя телефоном. Дышу прерывисто, в подъезде еще умудряюсь избавиться от белья (а платье всё-таки осталось слегка влажным). Звоню в дверь и уже чуть ли не трясусь от предвкушения. Платье чудом остаётся белым, хотя по настроению явно зарделось. Дверь открывается, и я вижу за ней сонного большого голого мальчика, который бубнит «привет» и плетётся назад в постель. Клянусь, в этот момент я услышала, как платье разочарованно ахнуло.

В следующий раз я приехала без макияжа, без укладки, в джинсах, балетках и мужской кофте, подаренной мне другим.

Все эти женщины

Я любовница. И могу сказать, что одна вполне реальная женщина в настоящем не идёт ни в какое сравнение с кучкой призраков прошлого. К Ней я как-то не особенно ревную. Однажды даже простояла с полчаса, смотря на их фотографию у него в стеллаже – дурацкие шапки, рукав её куртки смят под его рукой, потому что обнимает он её очень крепко, а улыбается очень счастливо, – собиралась что-то такое почувствовать, но так и не смогла. Я соблюдаю свой любовнический кодекс – не задаю неудобных вопросов, если не хочу о ней услышать, не претендую на выходные, не забываю у него своих вещей, не звоню и не пишу ночами, не пользуюсь её вещами. Даже если у меня волосы распределяются как у Кузи из мультика, а рядом и пенка, и лак, всё равно ни за что. И гель для душа уж лучше мужской. И молчу мышкой даже подружкам, у нас всё-таки общая компания…

А вот что касается остальных, то эти женщины изрядно подпортили мне нервы. Вы вот представляете себе, сколько их может случиться у любвеобильного мужчины за шестнадцать лет, что нас разделяют? А я представляю. Они наполняют мою голову, мою жизнь, квартиру. Сидят в красивых платьях, или обтягивающей спортивной одежде, которая на них почему-то прекрасно смотрится, или и вовсе голяком. Толпа голых женщин ежедневно передвигается по моей квартире. Они бывают двух видов. Такие красивые (или просто с ярко выраженной деталькой, которая как раз под его вкус), что хочется немедленно порвать со всеми своими косметологами и парикмахерами – мол, мы не можем быть вместе, потому что я никогда не буду достаточно для вас хороша. Либо такие плоховолосые, располневшие, безвкусные и блеклые, что невольно содрогаешься при мысли, что и ты ему понравилась. Но главное, конечно, что всех этих женщин с их чудесами вроде борщей и шпагатов уже невозможно испарить или перебороть. И что они ему сделали «всё уже было».

Три дня мучаешься с эпиляцией, а он вместо восторженно отсоединяющейся от лица челюсти выдаёт тебе практичный взгляд на вещи с высоты своего жизненного опыта. И кучка обнаженных призраков с удовольствием этот опыт тебе демонстрируют. Конечно, можно отрастить волосы и покрасить их во все цвета радуги, в том числе на ногах, но цель ведь чтобы хотели, а не смеялись. А чулочками тут не обойдешься. Даже в сетку (закрываю глаза от ужаса). Однажды я составляла список всех мест в его квартире, где он ещё этого не делал (то ещё занятие, потом ходишь по ней как по минному полю). Но это не помогло, потому что мальчик большой, ленивый и неизменно тащит меня к дивану.

Я приезжала без белья. Пробовала общественные места. Раздевалась и не раздевалась. Связывала его и себя. Научилась писать такие фразы, за которые мне мечтают взять такси (а километров между нами больше ста, между прочим). Пошла на йогу, чтобы быть гибче. В тренажерный зал, чтобы стать сильнее и выносливее. Его фантазии – мой новый букварь. Но диван, этот старый скрипучий диван оказывается подо мной, как ни крути. А всё то новое, что я с таким трудом вношу в нашу сексуальную жизнь, врастает в неё и через некоторое время становится стандартной частью основной программы.

Но однажды всё-таки настал для меня день триумфа. Мужчина начал и, что самое главное, закончил в коридоре, толком меня и не раздев. До дивана, конечно, тоже дошло, но это уже было значительно позже и для истории значения не имеет. Я ликовала, одергивая платьице и приглаживая волосы. Он же надел халат и пошлёпал к компьютеру. Я подошла ластиться, а он стал показывать мне ярлычки игрушек и говорить, какая ему нравится, а какая нет. Поцеловала, погладила, всё безрезультатно. Пошла в кухню пить коньяк. А в сумочке у меня была припасена шоколадка, потому что эпиляция, макияж, прическа, мысли, как бы его соблазнить в коридоре, и прочие сборы не дали мне возможности поесть, и по пути я забоялась упасть в обморок и купила «киндер». Сижу я на кухонном столе, пью коньяк, попой понимаю, что хлеб резали прямо на столе, и только мысль «как можно резать хлеб без доски» отвлекает меня от признания своей сокрушительной беспомощности. Мужчина с видом победителя приближается вразвалочку к шоколадке, откусывает, и глаза его загораются каким-то странным блеском. Он чуть ли не подпрыгивает на месте. «Я никогда, никогда, ни разу в жизни не пробовал этот шоколад! Почему ты мне раньше не дала???»