Одна против целого мира - [27]

9

Марианна сидела в своем кабинете и изучала отчетность компании за последний год. При этом ее разрывали на части два прямо противоположных чувства. Одно из них заставляло ее напряженно думать о том, как лучше и рациональней выстроить финансовые отношения в фирме и с внешним миром. А вот другое чувство направляло ее мысль совсем в другую сторону – как эффективней разорить компанию, да так, чтобы ее владелец никогда бы не смог ее воссоздать. А еще лучше лишился бы абсолютно всего, осталась бы разве только одежда на нем. Эта внутренняя борьба сильно мешала ей, вносила в ее душу диссонанс. Как профессионалу, ей хотелось сделать свою работу максимально эффективно. К тому же у нее уже появились определенные идеи на сей счет. Но одновременно она ни на минуту не забывала, ради чего она покинула столицу и очутилась здесь, на краю мира.

Внезапно в дверь постучали. В кабинет с каким-то странным выражением лица вошла Буданова.

– Добрый день, Марианна Романовна, – непривычно напряженным голосом поздоровалась она.

– Здравствуйте, Галина Евгеньевна. У вас все в порядке?

– У меня-то все в порядке, – продолжила изъясняться главный бухгалтер с той же странной интонацией. Она положила перед Марианной какую-то бумагу.

– «Заявление на материальную помощь семьи Усика В.А. в связи с его смертью», – холодея от ужаса, прочитала Марианна. Она подняла голову и посмотрела на Буданову.

– Что случилось?

– Деталей не знаю, они известны пока только Александру Николаевичу. Знаю, что ночью при подъезде к городу этот Усик свалился в пропасть. И погиб.

– Как погиб? – По-видимому, лицо Марианны так сильно изменилось, что Буданова рванулась к ней.

– Марианна Романовна, что с вами? Вам плохо?

Марианна действительно почувствовала, как на несколько секунд закружилась голова. Усилием воли она взяла себя в руки.

– Здесь душно. Плюс это неожиданное сообщение. Что я должна сделать?

– Подписать заявление.

Марианна поставила подпись. В воображении возникла увиденная вчера картина: трое бедно одетых ребят сидят за столом и едят картошку. Она хотела сегодня поговорить с их отцом, а им принести гостинцы.

– Возьмите, – протянула Марианна бумагу.

Буданова пристально посмотрела на нее.

– Все нормально? Вам не требуется помощь? Вы очень бледны.

– Спасибо, Галина Евгеньевна, все нормально.

Главный бухгалтер вышла, несколько минут Марианна сидела неподвижно. Затем вдруг вскочила с места и почти бегом бросилась к дверям.

Она быстрым шагом направилась к кабинету Сакурова. Туда ее гнало какое-то безотчетное чувство. Она не могла сейчас взвешивать, насколько целесообразно с точки зрения ее интересов ее визит к нему, ей необходимо было узнать, что же случилось с шофером. Мысль о том, что между вчерашним посещением его жилища и сегодняшней его смертью существует некая незримая связь, безостановочно пульсировала в голове. Она должна убедиться, что это не более чем совпадение.

То, что Сакуров пребывает не в самом лучшем настроении, Марианна определила, едва взглянув на него. Обычно гостившая на его лице улыбка даже не обозначилась при ее появлении.

– У вас ко мне что-то срочное, Марианна Романовна? Если нет, заходите чуть попозже, – встретил он ее непривычными словами.

– Я просто хотела узнать, – смущенная таким приемом, проговорила Марианна, – как все это случилось?

– Что случилось? – хмуро спросил Сакуров.

– Как погиб водитель? Когда?

Несколько секунд Сакуров молчал, зато его пальцы отбивали на столе нервную дробь.

– Судя по всему, погиб он рано утром. Можно сказать, почти ночью. В тридцати километрах от города. Дорога там делает крутой поворот, почему-то на этот раз он в него не вписался. Хотя этим путем он проезжал сотни раз. Машина упала в тридцатиметровую пропасть. Она разлетелась на части. Вот все, что на данный момент мне известно.

– Какой ужас!

Сакуров пристально посмотрел на молодую женщину.

– Да уж, хорошего мало. Но почему вас так взволновала эта история. На вас лица нет. Разве вы знали Усика?

Марианна попыталась взять себя в руки.

– Откуда я могла его знать. Меня просто потрясла смерть человека.

– Такая реакция делает вам честь. А сейчас извините, я намерен отправиться на место аварии.

– Разумеется. Извините, что побеспокоила вас в такой тяжелый момент.

Она поспешно вышла из кабинета. Рассказ Сакурова скорей лишь усилил у нее тревогу. Он так и не прояснил, существует хоть какая связь между ее посещением дома шофера и его гибелью. И пока она это не выяснит, она не сможет успокоиться.

Сакуров сидел в своем кабинете и задумчиво смотрел на дверь, за которой только что скрылась Марианна. Только что состоявшийся разговор, как глубокая заноза, не выходил из головы. Почему она так была взволнована, если никогда не была знакома с Усиком? Такое ощущение, что его рассказ не удовлетворил ее, она бы хотела знать о происшествии больше. Вот только зачем? Чем больше он общается с этой женщиной, тем больше странного и непонятного возникает.

10

Сакуров старался никому не показывать, но он был потрясен гибелью Усика. Это была первая смерть сотрудника его компании. Да не просто смерть, а трагическая гибель. Он знал хорошо всех своих шоферов, тем более их было не так уж и много. Усик был один из самых опытных, машину он мог водить, что называется, с закрытыми глазами. Насколько помнил Сакуров, он сел за руль в шестнадцать лет и с тех пор не выпускал его из своих рук. От других шоферов Усик, пожалуй, отличался излишней замкнутостью, ни с кем из своих коллег, кажется, он не дружил. Даже, насколько знал Сакуров, пил он в основном в одиночку и помногу. Но ни разу за рулем. И вообще не нарушал правил движения, за все время работы на него не пришло ни одного представления. Дорогу, на которой разбился, Усик знал наизусть, а это ущелье проезжал сотни раз. И никогда ничего с ним не случалось. Ему, как и всем остальным водителям, было прекрасно известно, что в этом месте следует соблюдать предельную осторожность, ехать на минимальной скорости. И в этот раз он ее не превысил. По крайней мере, анализ следов от протекторов, согласно отчету автоинспекции, дает основания для вывода, что шофер соблюдал скоростной режим. И все-таки свалился в пропасть.