Одна ночь со шпионом - [66]

– Нет, правда, – стала она уверять жеребца. – Вот увидишь, мы купим тебе овса и сена, а я наемся картофельного пюре с сосисками. – Джулия вздохнула. – И может быть, мне удастся раздобыть целебной мази для моих бедных стертых ног.

– В этом я могу помочь вам, милая леди, – раздался вдруг голос с обочины дороги. Из зарослей кустов вышел какой-то человек. – Я готов сам натереть вас мазью.

В вечерних сумерках Джулия могла разглядеть лишь очертания мужской фигуры. Но когда незнакомец подошел к ней ближе и она увидела его бородатое лицо, уголки ее губ дрогнули.

– А что скажет об этом Петуния, Джон Уолд? – насмешливо спросила она. – Надеюсь, она еще не выбросила свою тяжелую скалку?

Мужчина оторопел и в изумлении уставился на Джулию.

– Джилли Бутс! – наконец воскликнул он. – Неужели это ты? Тебя не узнать!

Он разразился громким смехом и стащил Джулию с лошади.

Джулия была рада, что Джон помог ей спешиться. Она сомневалась, что сумела бы самостоятельно сделать это. Ее руки и ноги одеревенели и не слушались.

– Здравствуй, Джон, дружище, – сказала она, оказавшись в медвежьих объятиях своего старого знакомого.

Отстранив Джулию от себя, Джон внимательно посмотрел на нее.

– До нас дошли слухи, что ты вышла замуж и стала настоящей леди. Среди бродячих артистов до сих пор ходит молва о том, что тебе удалось подцепить лорда. Мне давно хотелось взглянуть на твоего мужа и убедиться в том, что он хорошо обращается с тобой. – Заметив, что Джулия одета в траур, Джон нахмурился. – Только не говори, что ты уже овдовела!

Джулия тяжело вздохнула. За две последние недели она потеряла двух любимых людей – Олдоса и Маркуса, и ей было впору облачаться в еще более глубокий траур.

– К сожалению, я пережила множество тяжелых утрат, – промолвила она. – У меня больше ничего нет, кроме этой потертой одежды и коня. – Она показала рукой на жеребца, щипавшего придорожную траву. – Да и он, честно говоря, принадлежит не мне.

Джон внимательно взглянул на скакуна.

– Великолепный конь, – задумчиво сказал он и, переведя взгляд на Джулию, принялся расспрашивать: – А как поживают артисты из варьете Пиклза? Говорят, ты надела на них ливреи и назначила им жалованье? Ты рассталась с ними?

Джулия снова вздохнула.

– Они вынуждены были бежать из поместья.

Это все, что она могла рассказать Джону. Старый друг обнял ее за плечи.

– В таком случае они скоро приедут сюда, – утешил он Джулию. – Поехали с нами, мы отдадим тебе вторую кибитку. Петуния сойдет с ума от радости, когда увидит тебя. – Джон снова бросил задумчивый взгляд на жеребца. – Прекрасная лошадь. Сейчас уже слишком поздно ставить новый номер. Но в следующем сезоне ты могла бы выступать с ней в нашем представлении.

Джулия не загадывала так далеко. Она не знала, удастся ли ей снова превратиться в цирковую наездницу Джилли. Возможно ли подобное перевоплощение? Взяв жеребца под уздцы, она повела его туда, где, сдвинув свои пестрые кибитки, расположились лагерем бродячие артисты.

И хотя кочевую жизнь не назовешь завидной, это было лучше, чем ничего.

Петуния действительно была безумно рада видеть Джулию и охотно предоставила в ее распоряжение свою вторую кибитку, лучшую ночную сорочку и оловянную посуду.

– Я дала бы вам новый котелок, миледи, – извиняютщимся тоном сказала она, – но он сейчас стоит на огне.

Очутившись в знакомой с детства атмосфере, Джулия воспрянула духом. Она с наслаждением вдыхала аппетитные запахи, распространявшиеся от готовившейся на костре пищи.

– Не беспокойся, Петуния, – сказала она, беря старый, видавший виды комплект посуды. – И пожалуйста, зови меня Джилли, как прежде.

Петуния кивнула:

– Хорошо, миледи… то есть, я хотела сказать… – Она совсем растерялась и, чтобы скрыть свое замешательство, накинулась на Джона: – Чего ты стоишь как истукан? Неужели ты не видишь, что леди Барроуби голодна?

Джулия с улыбкой покачала головой:

– Я страшно устала и вряд ли соберусь сегодня поужинать. Если бы вы оказали мне услугу и позаботились о моей лошади, я была бы вам очень признательна. Сейчас мне хочется только одного – лечь спать.

Петуния и Джон пожелали ей спокойной ночи, и Джулия вошла в свою кибитку. Помахав рукой, она закрыла за собой хлипкую дверцу, чтобы слишком радушные хозяева не мешали ей отдыхать. Прислонившись лбом к холодной фанерной стене, она тяжело вздохнула, чувствуя, что ее душевные силы на исходе.

– Ты только представь себе! – донесся до ее слуха восторженный голос Петунии. – В нашей кибитке живет настоящая леди!

– Но ведь это всего лишь Джилли, которую мы знаем с детских лет, – задумчиво возразил ей Джон. – Хотя, может быть, ты и права. Она очень изменилась за последние годы… Стала такой красавицей…

Кибитки бродячих артистов были ее домом, но Джулия чувствовала себя здесь чужой. Она стала другой за время разлуки с близкими людьми.

Джулия вздохнула. Нет, ей вряд ли удастся снова перевоплотиться в цирковую наездницу Джилли.

Сняв свой грязный, запыленный вдовий наряд, она надела слишком короткую и широкую ночную рубашку, которую ей подарила Петуния. Джон и Петуния уже успели освободить кибитку от своих вещей и застелили постель ветхим, но чистым бельем. На постели лежало выцветшее стеганое одеяло. Джулия погладила его. В детстве она укрывалась точно таким же.