Одна минута глупости - [20]

— Я необходим стране, так что, само собой разумеется, спастись должен я.

Он схватил парашют и выпрыгнул из самолета.

Священник посмотрел на бойскаута и сказал:

— Сын мой, я уже достаточно пожил на свете и думаю, что будет справедливо, если спасешься ты. Я уже готов встретиться с Господом.

— В этом нет необходимости, отец. У нас два парашюта. Умник выпрыгнул с моим рюкзаком!

Мастер добавил:

— Ум, как правило, не оставляет места осознанности.

216

Посетителей всегда поражала медлительность Мастера.

— У меня просто нет времени на спешку, — любил повторять он.

217

— Разве ты не пожелаешь нам счастливого Рождества?

Мастер взглянул на календарь, увидел, что это был четверг, и сказал:

— Лучше я пожелаю вам счастливого четверга.

Христиане обижались на Мастера до тех пор, пока он не объяснил:

— Миллионы людей радуются не Сегодняшнему дню, а Рождеству, поэтому их радость кратковременна. Для тех же, кто радуется Сегодняшнему дню, каждый день — Рождество.

218

Группе общественных активистов, пришедших за его благословением перед забастовкой, Мастер сказал:

— Боюсь, вам нужен свет, а не акция протеста.

Позже он объяснил:

— Бороться со злом с помощью забастовки — все равно что бороться кулаками с темнотой. Вам нужен свет, а не борьба.

219

Казалось, что Мастера невозможно заставить серьезно отнестись к идее патриотизма и национализма.

Он рассказал об одном англичанине, бранившем родственника за то, что тот стал американским гражданином:

— Что тебе дал твой американский паспорт? — спросил он.

— Знаешь, кое-что он мне все-таки дал. Я победил в американской революции.

220

Однажды Мастер выступил с речью на тему: «ОПАСНОСТЬ РЕЛИГИИ». Он утверждал — среди прочего, — что верующие, не задумываясь, используют имя Бога, чтобы прикрыть свою мелочность и корысть.

Это заявление вызвало резкий протест со стороны религиозных лидеров. Около ста из них издали книгу, в которую вошли написанные ими статьи с опровержением слов Мастера.

Увидев книгу, Мастер улыбнулся.

— Если бы я сказал неправду — хватило бы и одной статьи, — резюмировал он.

221

Выступив с волнующей политической речью на съезде партии, ученик поинтересовался впечатлением Мастера.

— Если то, о чем ты говоришь, — истинно, то зачем нужно было так кричать?

Позже Мастер сказал ученикам:

— Истина страдает больше от пыла ее защитников, чем от нападок оппонентов.

222

Однажды Мастер решил проверить своих учеников.

Он дал каждому лист бумаги и попросил их определить и записать длину зала, в котором они находились.

Почти все привели округленные числа; например, «пятнадцать метров». Двое или трое добавили слово «приблизительно».

— Никто не дал правильного ответа, — сказал Мастер.

— А как нужно было ответить?

— Правильный ответ: «Я НЕ ЗНАЮ».

223

Мастер говорил о зле конкуренции.

— Разве конкуренция не выявляет в нас самое лучшее?

— Она выявляет в вас самое худшее, ибо учит ненавидеть.

— Ненавидеть что?

— Себя самого, ибо вы отдаете контроль над своей жизнью не собственным нуждам и устремлениям, а конкуренту. Она также учит ненавидеть других, ибо вы стремитесь вырваться вперед за их счет.

— Но без конкуренции не будет никакого роста и зачахнет прогресс, — возразил кто-то.

— Существует лишь один прогресс — это прогресс любви. Существует единственно достойное развитие — это развитие души.

224

— Почему многим людям не удается достичь просветления? — спросили у Мастера.

— Потому что они считают потерей то, что в действительности является приобретением.

Тут он вспомнил о своем знакомом бизнесмене. Его бизнес процветал, и от клиентов не было отбоя.

Когда Мастер поздравил его с успешным ведением дел, тот уныло ответил:

«Давай реально посмотрим на жизнь. Посмотри на эти двери. Если через них будут проходить толпы народу, то нам вскоре придется менять петли».

225

Один торговец смог заработать деньги и выбиться из нищеты. Мастер сказал ему:

— Один человек боялся своих следов. Поэтому он решил бегать, а не ходить, но этим лишь увеличил количество следов. Ему нужно было сделать лишь одно — остановиться.

226

Мастера спросили, как бы он хотел быть похоронен. Он ответил:

— Оставьте мое тело на пустыре и не беспокойтесь о могиле — земля и небо станут моим гробом, Луна и звезды — траурными факелами, а весь мир — траурными цветами.

— Может, лучше кремировать тело?

— Слишком много мороки. Да и зачем лишать ворон и муравьев погребального банкета?

227

— Мое страдание невыносимо.

— Настоящее никогда не бывает невыносимым. Тебя приводит в отчаяние то, что может произойти через пять минут или через пять дней. Перестань жить будущим.

228

Кто-то сообщил о том, что стал доктором теологии. Мастер, любивший подтрунивать, с невинной улыбкой спросил:

— Доктор теологии? А что это за болезнь такая?

229

Все знали, что Мастер избегал слова «теология», так как оно уже стало избитым.

Когда его попросили объяснить подробнее, он сказал:

— Теология стала злом, потому что она служит не столько поиску Истины, сколько поддержке системы убеждений.

230

Мастер утверждал, что теологи слишком преданы своим убеждениям: они легко закрывают глаза на истину и отвергнут Мессию, если он появится.

По его мнению, философы более объективны — они более открыты для поиска, потому что не опутаны убеждениями. Но, увы, их поиск так же ограничен, ибо в попытке постичь Реальность они полагаются на слова и концепции, тогда как Реальность может постичь только свободный от понятий ум.